— В двенадцать.
Новый приступ икоты. Начальник тюрьмы, тюремный чиновник, доктор и священник лили в себя вино, как воду. Никакого толку. С приближением двенадцати часов им становилось все хуже и хуже. У них появилось чувство, как будто желудок собирается выскочить из живота и запрыгать по столу.
Пробило двенадцать часов. «Господа, пойдемте пробовать», — промолвил государственный советник.
В этот момент желудок тюремного чиновника не выдержал. Несчастного стало выворачивать на уложенные в углу папки с документами.
— Что с вами? — закричал начальник тюрьмы. — Что это…
Он не договорил. Ему показалось, что скользкий от жира мышиный хвостик шевелится у него во рту, между нёбом и языком. Начальник тюрьмы обладал чувством такта и еще успел сказать: «Про…» И ничего больше.
Остальные слоги вынесли из его уст непереварившиеся остатки завтрака и красное вино. Потом начало рвать священника. Наконец не выдержал желудок тюремного доктора. Это было полное и ужасное поражение.
А государственный советник? И ему стало плохо…
Тем временем обед разнесли.
В результате этого временный надзиратель, который покупал в городе красное вино для тюремного чиновника, был немедленно уволен, ибо он купил плохое вино, оказавшее столь удручающее действие на здоровье и желудки благородных особ.
— Пути господни неисповедимы, — сказал надзирателю тюремный священник, — если бы вы были зачислены в штат или если бы господин государственный советник не приехал, с вами бы ничего не случилось.
Jaroslav Hasek. Vězeňská kuchyně (1908)
Перевод А. Лешкова
Собрание сочинений в 6-ти т. Т. 1. М.: Худ. литература, 1983 г.
Первая публикация: газета «Ческе слово», 8 и 9 октября 1908 г.