Но Мина его намек явно не поняла и смотрела серьезно и с подозрением.
— А весной подойдешь к этому домику, стукнешь по крыше и оттуда как из спелого горохового стручка сыплются мелкие гномята. — И чтобы Мина наверняка поняла его объяснение, пояснил. — Плодятся как кролики! Ни до кого дела им нет. Вот такие дела.
Полежал еще минуту и продолжил мечтать.
— Построим себе домик среди гномьих землянок и заживем… Лес, речка. Красота! Свобода…
Урсул вытянулся на тюфяке, закинул руки за голову и от сладкого предвкушения, прикрыл глаза. Занятый своими мечтами он не увидел как по ресницам Мины стекла крупная слезинка. Она быстро вытерла глаза, чтобы оборотень не заметил, а когда Урсул повернулся, с готовностью кивнула и заулыбалась.
— У нас все получится. — Он смотрел упрямо, точно пытаясь убедить в этом сомневающуюся девушку. — У нас будет долгая и счастливая жизнь. Веришь мне?
22 глава. Побег
Восемнадцатый прут сдался под самое утро. Урсул еще никогда не распиливал решетки так долго, обычно он принимался за работу, после совместного с Миной завтрака, останавливался передохнуть в обед, а потом действовал напильникам до полуночи. Но этой ночью он не смог уснуть. И упорно подтачивал этот проклятый, восемнадцатый прут. После того как он с ним закончит, останется только два! Два железных штыря отделяющих его от свободы. И вот последнее вжик, и с тихим щелчком стержень разошелся на две половины. Напильник по инерции прорезал воздух и опустился на колени узника.
Чтобы приблизить освобождение, оборотень снова решил попробовать отогнуть решетки. Когда прутьев оставалось пять, и выпиленный сегмент держался только на нижнем ряду он даже не смог его сдвинуть, когда стало четыре, Урсулу удалось только немного раскачать толстые стержни. На трех они чуть прогибались, но прогнуть их все равно не получилось. А вот сейчас? Он ухватился за пруты с боков, поудобней уперся ногами и потянул. От неимоверных усилий мышцы по всему телу затрещали как корабельные канаты. На лбу выступила испарина, а по шее заструились ручейки пота. Секунда, пять, десять… Кажется что ничего не происходит и все усилия впустую. Но нет. По миллиметру, нехотя, решетка начала сдаваться, и целая секция пошла вниз. Когда угол отгиба был равен девяноста градусам, обессиленный оборотень разжал руки и упал на пол. Дышал он тяжело, будто только что вынырнул из воды, но лицо было довольным. Урсул выполз из-под железного квадрата и примерился к образовавшейся в стене дырке. Можно отогнуть еще. А можно и попробовать пролезть.
Спилы на прутьях скалились острыми краями, они словно недовольные и поверженные стражники все еще пытались задержать своего пленника. Урс взялся за верхний ряд извернулся, ложась спиной на нижний изгиб решетки, и по одному протиснул в дыру плечи. На правом осталась глубокая борозда. Как ни старался оборотень избежать стальных зубов, но в спешке дернул рукой слишком сильно и поранился. Ерунда, зарастет.
Он поднялся и стал в полный рост. Переступил с ноги, на ногу, осознавая, что вот так неожиданно, вдруг оказался на свободе. Он словно завороженный обошел матрас Мины, на котором мирно посапывала спящая девушка. Наклонился, ощутив теплое дыхание. Тюремщица спала и совсем не подозревала о нависшей угрозе. Что-то обдумав Урсул выпрямился и пошел к выходу. На гвозде, к которому был подвешен закрывающий вход полог, болталась связка ключей. Урс словно случайно зацепил её на пальцы и, все еще не веря в происходящее, поднялся по лестнице. Сколько лет он не ступал на эти ступени? Кажется, целую вечность. Толкнул входную дверь и пошатнулся от порыва свежего, теплого ветра.
Хоть февраль только перевалил за половину, но грядущая весна чувствовалась. Рассвет уже зародился где-то за замковыми стенами, и первые лучи солнца подсветили уличную клетку. Как обычно ранней весной, природа выглядела потрепанно и блекло. Снег сильно осел и заметно посерел. Из-за этого, словно спекшиеся сугробы вокруг, казались грязными. Оттаяли расчищенные тропинки и после двух последних ночей без мороза, на земле обозначились лужи. Картина унылая, но оборотню она показалась самой прекрасной на свете.
Урсул с трепетом переступил порог и ощутил босыми ногами холодную землю. Потом сделал шаг и еще один, совсем не замечая обжигающего холода ледяной жижи под ногами, но с удовольствием наблюдая, как черная масса проскальзывает сквозь пальцы. Очень хотелось бежать. Куда угодно, просто бежать. Чтобы чувствовать свое тело и ветер. А еще хотелось выть в полную глотку, чтобы мир, забывший и похоронивший его, узнал, что он есть и он свободен. Но волк сдержался и только запрокинул голову назад, любуясь рассветным небом и с удивлением ощущая капли текущие по щекам. Дождь? Или … Нет, оборотни не плачут.