Чтобы кто-то посмел меня где-то «запереть» — этот миф даже слушать смешно. Избить и даже убить в запале могли в 1998 году, в пик кризиса, если бы у кого-то нервы не выдержали, но запереть первое лицо — никогда. Психология другая.
Я не кум, и не сват, и даже не друг. Все это понимали, поэтому вопросы ко мне всегда были по делу:
— Будет ли работа? Где?
— Будет ли зарплата?
— Будет ли зарплата расти?
Реже — про условия труда, спецодежду, социалку. Поставить меня в тупик было непросто, поскольку с моим производственным и управленческим опытом предвидеть вопросы несложно. Специально загонять меня в неудобную ситуацию никто не стремился — людям важно было высказаться и узнать свои перспективы, а не «ущемить» руководителя.
Признание «хозяина» равно признанию «хозяином своего слова». Сказано — сделано. Люди это видят. Ровно здесь причина, по которой за умышленное неисполнение приказа следовало немедленное увольнение. В вопросе о власти нет места компромиссу, если речь идет об управленческой структуре компании.
В общем, попыток поставить под сомнение мое право командовать я не помню.
Пытаться обхитрить могли. Иногда успешно. Но пойти «поперек» — никто и никогда.
Знать, как живут рабочие, инженеры, проявлять и даже демонстрировать интерес, заботу — обязательное условие. Да, сначала я это делал «по необходимости», как компьютер. Потом, после 1998 года, болел душой. Но делал всегда. Зайти в гости в дом, в барак, в вагончик, попить чаю, пообедать, поговорить — обязательно. Личный прием — обязательно. Помощь, когда беда, — обязательно. Иначе невозможно работать.
Уровень жизни нефтяников был обычным в моем представлении. Кто-то, конечно, существовал в плоховатых условиях — в бараках, похожих на коммуналку, где мне довелось провести первые семь лет моей жизни, другие — в нормальных городских квартирах. Ничем не хуже квартиры моих родителей или жены. Телевизоры, холодильники — у всех. Модели не самые новые, но нормальные. Чтобы холодильник был пустым, не видел ни разу.
Конечно, были люди опустившиеся — алкоголики, наркоманы, у них дома катастрофа. Есть «перекати-поле», иммигранты, тоже очень печальная картина.
Но чтобы что-то новое для меня — нет. Я же много по стране поездил. Где только ни работал. Наши люди очень любят «прибедняться», и здесь важно точно отличить обычные «причитания» от настоящей беды. А беда, бывает, заглядывает в гости.
Самое плохое — болезнь. Наша бесплатная медицина — не медицина вовсе. Так что болезнь близкого человека сводит «в ноль» накопления любой семьи. Знаю на своей «шкуре», когда заболела мама.
Безработица — тоже страшное дело. Люди проедают накопления за несколько месяцев. Спиваются даже вроде сильные личности.
В общем, сказать, что понял что-то новое про жизнь людей, было бы смешно. В институте у нас почти не встречалось москвичей. Это ведь химический вуз. Стройотряды, практика на заводах, руководство несколькими предприятиями до ЮКОСа… Нет, нового ничего.
Другое дело, взрослея, начинаешь лучше понимать людей, по-иному оценивать происходящее. Беды же здорово способствуют взрослению.
Люди должны знать — они могут на тебя положиться, они не одиноки. А уж что ты при этом думаешь, вопрос второй. Хотя тоже важный. И чем старше я становился, тем лучше понимал, люди — главное.
Поэтому в 2000 году иногда даже финансы компании уже могли идти мимо меня. Финансовому директору я верил и знал — справится сам, технологи — справятся, геологи и строители — справятся.
А вот спецодежда, вагончики, бытовые условия, условия оплаты труда — это я лично. Своими руками пощупаю, поговорю со специалистами, с профсоюзниками, с журналистами (местными, они многое знают лучше других). Здесь время жалеть нельзя. Ключевое слово — забота, к которой привычки у наших чиновников нет. Думаете, только в государстве? В компании тоже очень и очень не сразу.
Для людей в нефтяной компании крайне важны бытовые условия. Ведь основная часть рабочего дня у большинства проходит на открытом воздухе. Производство непрерывное, значит, ночью или днем, в мороз или в дождь, при 40-градусной жаре или при 50-градусном морозе работа продолжается. Это верно и для геологов, и для добытчиков, и для строителей, и даже для переработчиков.
А еще — большое расстояние до дома. Ехать долго или вовсе вахта. В таких условиях забота о быте для людей крайне важна. И первый вопрос — спецодежда. Чтобы не жарко и не холодно, не сыро и не душно. Чтобы не горела на пожаре и не растворялась в маслах. Чтобы легко сбрасывалась в чрезвычайной ситуации и не расстегивалась в другое время, чтобы не слишком пачкалась и не разрушалась при стирке.