На совещаниях и всех встречах со мной он никогда не был агрессивен. Я знаю, что на его агрессивность жаловался Герман Греф, я от него это слышал. Но в моем присутствии такого никогда не было — он вел себя корректно, как квалифицированный эксперт, был как бы старшим от этой группы нефтяных олигархов в переговорах с правительством. Он и его люди готовили предложения от группы, он с ними приходил и озвучивал позицию.
Станислав Белковский, соавтор доклада о заговоре олигархов, сказал мне, что доклад никто не заказывал, что это была инициатива группы авторов, в которую он входил. Я остаюсь при своем мнении — у доклада был заказчик. Скорее всего, прямо или косвенно это был Игорь Сечин, который в то время наращивал свой административный ресурс. Возможно, вместе с тогдашним главой компании «Роснефть» Сергеем Богданчиковым. Помимо прочего, оба от разрушения ЮКОСа выиграли, поскольку нарастили за счет активов ЮКОСа «Роснефть» и управляли ею в качестве председателя совета директоров и главы компании.
На мой взгляд, Сечин, хорошо знавший Путина, понимал, какой будет реакция не окрепшего еще к середине первого срока президента, по-человечески подозрительного, к тому же уже накопившего раздражение на Ходорковского, если в преддверии думских выборов ему расскажут, что Ходорковский затевает парламентскую республику и денег на переворот у него хватит. Конечно, Путин боялся потерять власть. Интересно, что со временем у Белковского появилась собственная версия того, что тогда происходило, и по этой его версии Ходорковский стал жертвой «разводки» — аппаратных игр в администрации президента, начавшейся борьбы между ельцинской административной командой во главе с Волошиным, доставшейся Путину в наследство, и «питерской» командой, которая явно не намерена была бесконечно оставаться на вторых ролях. В силу основной профессии Путина большинство его соратников были из системы КГБ, с соответствующим менталитетом и представлением, что хорошо для государства.
Станислав Белковский: Доклад готовился месяца два. Он появился в конце мая. Никакого расчета в сроках не было. Вообще, он должен был появиться в конце апреля, но поскольку я его затянул, то появился в конце мая. В этом докладе не было качественно ничего нового. Там все было из открытых источников. Единственное, что там было не из открытых источников, — это информация о парламентской республике, которая готовилась под крылом Ходорковского. Но тогда в Москве говорили об этом все. В том числе и сотрудники ЮКОСа. Это все говорилось на открытых тусовках. Об этом просто не писали газеты.
Меня привлекла эта тема. Я думал тогда и еще больше думаю сейчас, что фактически Ходорковский во всей этой истории был не самостоятельным, не вполне самостоятельным. Он был орудием Волошина и бизнеса, который с ним связан, — типа Абрамовича. Игра была такая. Дело в том, что когда они ставили Путина в 1999–2000 годах, а Путин — человек «семьи», а не мифических силовиков или кагэбэшников, то им казалось, что схема управления Путиным налажена. И никаких проблем с этим не возникнет, потому что личные друзья Путина — слабаки и уроды. Но к началу 2003 года вдруг стало понятно, что у друзей Путина тоже есть амбиции и они начинают расти неконтролируемо. И Путин не будет их останавливать, хотя бы потому, что там, где они действуют независимо от него, у него нет и повода их остановить. Вся логика Путина сводится к одному: я отвечаю только за те решения, которые я принял сам, а если решение принял не я, даже если подразумевается, что я мог его одобрить, то я не виноват. Вот почему очень важно было осудить Ходорковского, а не уничтожить его каким-то иным путем. С точки зрения путинской логики это принципиальный вопрос: это решение приняла судебная власть, а не он. Даже если с его одобрения. Путину важно найти субъекта ответственности, отличного от него самого.
Я думаю, что Волошин пытался нейтрализовать растущее влияние путинского окружения. Того же Сечина. И проект парламентской республики тут был очень кстати. Он считал, что в политическом поле, а это был проект политический, а не лоббистский, он переиграет любого Сечина. Я абсолютно точно знал — не буду говорить откуда, — что вот это выступление Ходорковского на встрече Путина с олигархами по поводу «Северной нефти» было инспирировано Волошиным. Это была его просьба поднять этот вопрос. Я думаю, что Волошин сознательно обострял ситуацию. Он рассчитывал поставить Путина в безвыходное положение и принудить его избавиться от Сечина и компании, чтобы сохранить лицо. При этом Волошин не мог подставляться сам, не мог подставлять Абрамовича или других людей, связанных с ним органически. Ему нужна была тяжелая гиря, которая будет запущена в Сечина и его снесет. Такой гирей оказался Ходорковский. Просто сценарий реализовался не так, как хотел Волошин.