Красавица под белым облаченьем,
С улыбкой представала предо мной.
Преследуя, спасти из заключения,
Забрав меня посмертно за собой.
Моя любовь явилась, как и раньше,
В конце концов, страдальца пожалеть.
Всё остальное было мне не важно,
Когда настолько нужен плотский грех.
И я не мог нарадоваться счастью
От созерцанья дивной красоты.
Стремясь исполнить все свои желания,
Чтобы потом скончаться от любви.
Никто другой не даст мне отпущенья,
Лишь только смерть воистину была.
Как женщина, снимая напряженье,
Перед началом страшного конца.
Едва сумев подняться перед нею,
Когда настолько изнутри был слаб.
К ней подползая, стоя на коленях,
Пытаясь безутешно сделать шаг.
Но смерть сама пошла ко мне навстречу,
Лишь бы я смог воспользоваться ей.
Лобзая с ней друг друга бесконечно,
Так и оставшись до скончания дней.
Сомкнув уста в горячих поцелуях,
Прелюдию продолжив без конца.
Когда от смерти большего хочу я,
Пускай, напротив, не спешит она.
Поскольку сам любовник обессилен,
Чтобы желанья плотские унять.
Ибо в тюрьме, без пищи заморили,
Заставив постоянно голодать.
Но госпожа прекрасно понимала,
Что послужило слабостям моим.
Когда с мужчиной жажду утоляла,
Позволив тоже мне набраться сил.
Решив сама спуститься на колени,
Прижав меня лицом пред собой.
Чтобы обрел от голода спасенье,
Пока еще в темнице был живой.
Я для нее, как маленький ребенок,
Хотевший пить грудного молока.
Когда настолько был серьезным голод,
Что только смерть могла вскормить меня.
И сняв с себя блестящую накидку,
Позволила прижать свои уста.
Когда настолько было очевидно,
Что без нее не будет и меня.
И я припал к ней, сидя на соломе,
Любимой, грудью дав себя вскормить,
Когда иначе было невозможно
От голодухи сохранить мне жизнь.
Со стороны, ужасная картина,
Казалось бы творилась наяву.
Когда от смерти кормится мужчина,
Что чертом был, к тому же ко всему.
Ведь я не мог иначе накормиться,
Только прижав красавицу к себе.
Все соки выжимая, чтоб напиться,
Спасая жизнь на постном молоке.
Она сама стояла на коленях,
Мне позволяя голову склонить.
И я лежал, свалившись перед нею,
Свою любовь, пытаясь проявить.
Но смерть сама, не меньшего хотела,
Схватив меня за кудри головы.
Царапая ногтями мое тело,
Пока тянул все жилы изнутри.
Став умолять:-Ну что ты, в самом деле,
Возьми меня, пожалуйста, скорей!
Мне молока не жалко в своем теле,
Но ты же сам не этого хотел…
Я вся горю, не в силах дожидаться,
Когда же ты созреешь, наконец…
Давно пора соитию придаться,
Иначе можем просто не успеть.
Возьми меня, возьми же побыстрее,
С тебя довольно будет молока….-
Но я сосал и дальше на пределе,
Пока не выпил сливки до конца.
Испытывая столько наслажденья,
Сколько не мог иначе получить.
Пытаясь снять со смерти облаченье,
Чтобы и дальше голод утолить.
И вдруг мой взор упал на одеянье,
Что стало черным, словно вечный мрак,
А там, под ним, сухое изваянье,
Костлявое, без кожи, только прах.
Я закричал от страшного бессилья,
И на нее взглянул с открытым ртом.
Ах, неужели, смерть была красивой?
Всю молодость, истратив с молоком?
И отшатнувшись от нее внезапно,
Забился в угол, словно неживой.
А смерть смеялась, сетуя досадно,
Что реакции ждала точно такой.
Ко мне взывая: -Что же ты любимый?!
Уж такова природа естества.
Я для тебя так долго хорошилась,
Но с молоком исчезла красота!
Мои старанья кончились напрасно,
Я не смогла добиться от тебя
Твоей любви, когда уже всё ясно,
Что изменилась, став уже не та…
Со временем, вернется, всё как было,
Осталось только, силы понабрать!
А дальше я вернусь неумолимо,
Чтобы с тобою ласки наверстать!
Чего же ты дрожишь передо мною,
Жалеешь, что все силы отдала?
После того, как я любой ценою
Тебя от смерти всё-таки спасла!
Пускай хотела дать тебе свободу,
Не допустив расправы над тобой,
Ибо тебя казнят перед народом,
Заставив заплатить любой ценой.
А ты решил дождаться этой чести.
Ну что ж, тогда я тоже подожду.
Когда опять мы снова будет вместе,
Ведь все-таки я так тебя люблю…-
И хохоча, с улыбкой беззубой,
Старуха смерть воскликнула:-Прощай!
Я на тебя еще не претендую,
Но без меня прошу, не умирай!-
И в тот же миг ушла моя хозяйка,
Меня, как раньше, бросив одного.