Где жили наши земляки на воле,
В конце концов, не хуже чем в раю.
Но как я мог до этого представить,
Своих холопов, богатей себя?
Едва увидев, что существовали
Намного лучше, чем когда-то я.
И пусть имел дворянское сословье,
И сам владел огромною землей.
Где покупал людей сколько угодно,
Чтобы потом забрать сюда с собой.
Сумев растратить всё свое наследство,
Лишь бы на землю вызволить крестьян.
И вот я снова прибыл к ним посмертно,
Пытаясь на земле прижиться сам.
Увидев что столицей окупились
Мои вложенья в собственный народ.
Вдруг осознав, чего они добились,
Поднявшись до несбыточных высот.
Плоды трудов с лихвою поспевали,
И мне приятно испытать покой.
А земляки пока еще не знали,
Что их хозяин, снова был живой.
Но разве Петр мог себе позволить,
Надолго эту тайну сохранить?
И он сказал, кого привел с собою,
Для остальных, глаза сумев открыть.
Пускай крестьяне слабо доверяли,
Всем этим небылицам обо мне.
Но присмотревшись, видимо, узнали
Мой облик, без рогов на голове.
Ко мне в лицо взирая неустанно,
Припоминая прошлые черты.
Когда настолько становилось явно,
Что барин както смог себя спасти.
А я стоял, глазам своим не веря,
И сам стеснялся, что-нибудь сказать.
Рассматривая всех без исключенья,
Кому свободу смог когда-то дать.
Пока крестьяне бывшие стекались
И слезно изнывали в три ручья:
-Наш дворянин опять отныне с нами,
Явился к нам, покинув навсегда!-
Их радостям, похоже, нет предела,
Не удержав сознание в руках.
Став исполнять чего не захотел я,
Буквально распинаясь в пух и прах.
Как благодарны были эти люди,
За старые минувшие дела.
И я остался в собственном народе,
В конечном счете здесь мои друзья.
И пусть со мной едва они знакомы,
Но прошлое единило всех нас.
Когда ушли из пекла на свободу,
И получили всё, что есть сейчас.
Великий путь, пройдя непостижимо,
Ведь мы из пекла выбрались на свет.
Не забывая всё, что с нами было,
Тем более того, что больше нет.
Мы с горечью об этом вспоминали,
О, всех кто прозябает под землей.
Где никого в расчёт не принимали,
Удерживая в пекле, под пятой.
Но мы мечтали, что настанет время,
И преисподняя рухнет навсегда.
И все народы обретут спасенье,
Быть может, и по милости творца.
Еще не зная, по каким причинам,
Поработили всех в тартарары.
Догадываясь, как всё это было,
Скрывая правду в недрах головы.
Мы отгоняли страшные фантомы,
Висевшие с рожденья на устах.
Свои надежды, обращая к богу,
Что, может быть, еще остался шанс.
Молитвами исправить мирозданье,
Бескровно, сделав легче бытие.
Для тех, кому досталось наказанье,
Родиться в преисподне ни за что.
А между тем, я восполняю силы,
Чтобы продолжить путь на небеса.
И наслаждаюсь радостями мира,
Пожить, пытаясь, просто для себя.
Сумев найти такое окруженье,
Где мне дадут пристанище своё.
Поскольку знали, все без исключения,
Что я не стану причинять им зло.
После всего, что раньше получили,
Покинув пекло с барского плеча.
Теперь за всё меня благодарили,
Когда пришел хозяин без гроша.
Уже не тот, каким я был когда-то,
Богатый и всевластный дворянин.
Утратив состоянье безвозвратно,
Пока не воротился к ним самим.
Мои крестьяне время не теряют,
Устроив праздник посреди села.
И на природу мебель собирают,
За главный стол, сажая там меня.
И выставляют разные напитки,
И блюда непомерной красоты.
Которыми хотелось насладиться,
Распробовав всё то, что принесли.
Ведь их судьба одаривала щедра,
Едва смогли подняться в лучший мир,
Где стали жить, во истину, блаженно,
Приняв того, кто их освободил.
И в этот праздник люди торжествуют
Подняв бокалы, полные, с вином,
Танцуют пары, даже я танцую,
До этого сидевший за столом.
Со мною Петр стал плясать лезгинку,
На корточках подпрыгивая в пляс.
А на лице горит его улыбка,
Встречая то же самое от нас.
Тогда же чей-то голос разразился,
Из уст одной девицы молодой.
Ему не дали вовремя раскрыться,
Когда он был певучим под землей.
Но я не смог сказать дурного слова
Об этом распрекрасном существе.
Когда настолько лишена порока,
При всей неоценимой красоте.
Беспомощное, бедное создание,
По произволу также, как и мы,
В чистилище гнило без основанья,
Пока не смог на землю привести.