Но кто бы знал, а в чем была причина,
За что мы все страдали под землей.
Воспринимая то, что с нами было,
Как рану, проносящую нам боль.
Пускай вопросы были безответны.
Но как мы можем отнестись к тому,
Что на чужбине обрели всё это,
А Родина дала нам лишь тюрьму.
И вот настал момент неумолимый.
Я собрался опять продолжить путь,
Крестьян своих бросая, не от мира,
Пообещав вернуться, как-нибудь.
Покинув их, три месяца спустя,
Как только на земле остепенился.
К той жизни, что она нам воздала,
От прошлого, сумев освободиться.
Желая знать всю правду поскорее,
Стремясь закончить то, что начинал.
А Петр объяснил в своей манере,
Всем остальным, зачем их оставлял:
-Не бойтесь вы, вернется ваш хозяин,
Не пропадет, уж я-то буду с ним,
Грядет конец великих начинаний,
Когда творца на небе посетим.
Нам повезло, наш барин - благодетель,
Ему дано весь мир преобразить.
И может быть, один такой на свете,
После всего, что смог осуществить.
Я перед ним колени преклоняю,
Еще недавно, лишь простой батрак,
А нынче сам свободой обладаю,
Пойти за ним, куда глаза глядят.
И я пойду, а вы нас подождите,
Со временем опять придет назад.
Попав на небо, сами посмотрите,
Насколько близко облака висят.-
Его слова крестьян развеселили,
И Петр сам смеялся от души.
Разыгрывая шутки перед ними,
Чтобы деревню бросить и уйти.
Растаяв в скором времени, как тени.
Нас провожали несколько часов,
Напутствуя вернуться поскорее,
И принести плоды своих трудов.
Припоминая искренние лица,
Просившие остаться навсегда.
Не уходить и жизнью насладиться,
Но это было лишним для меня.
Когда идти осталось так не много,
До облаков подать одной рукой,
И я не мог всё бросить мимолётно,
И раствориться в суете былой.
И пусть я был для местных неприятен,
Своим уродством, я их понимал.
Но ведь таким создал меня создатель,
А если нет, то кто меня создал?
Кто виноват во всех моих мученьях?
За что родился чудищем в аду?
Кого судить за эти попущенья,
Ведь до сих пор страдания несу?
Стремясь подняться к господу за этим,
Чтобы раскрыть природу естества,
Того, что было и того, что нету,
Не представляя, в чем моя вина.
Не обретя покоя в этом мире,
Проделав путь огромный до сих пор.
Пока с Петром всю землю исходили,
Но так и не взошли на небосклон.
И пусть прекрасен мир под облаками,
Где солнце заливает всё кругом.
Где вся земля изнежена садами,
Но путь к творцу я так и не нашел.
Рассчитуя потом, когда-нибудь,
Что попадется камень преткновения.
И уж тогда, он сам укажет путь,
Туда, где выход был из положенья.
*****************************
Но поиски продлились больше года,
Не отыскав пути на небеса.
Мои рога зажили не нароком,
Оставив только корни от себя.
Но даже их я прятал капюшоном,
Закутавшись плащом до самых пят.
Ведь понимал, что здесь мою персону,
Никак иначе, видеть не хотят.
И только Петр знал, кто я такой,
Все остальные скверно озирались.
На человека со своим слугой,
Идущих вдаль, куда-то направляясь.
Я не хотел им правду говорить,
Прекрасно зная, что они за люди.
Ведь дикарями оставались быть,
Пускай живут, в Европе, на свободе.
Не представляя, где таилось зло.
Что даже здесь на свете процветает,
Меня убить пытаясь ни за что,
Поскольку образ мой не совпадает.
И я терпел безмерные страданья,
От осознанья собственной вины.
Что просто так грозило бичеваньем,
Став ненавидеть жителей земли.
За то, что здесь рабами оставались,
По сущности мышленья своего.
Пускай на свете жизнью упивались,
Всех остальных не ставя ни во что.
Тем более, всех тех, кого сослали
В Тюрьму Народов раз и навсегда.
Ибо людьми нас вовсе считали,
Оправдывая действия творца.
Но я их слушал, затаив обиду
На всю Европу, всех кто здесь живет.
Не став для них показывать и вида,
Что недостойны собственных свобод.
И связываться с местными людьми
Мне самому противно и нелепо.
Когда для них все люди как скоты,
Не замечая образ человека.
Ибо со мной не лучше обращались,
Только приметив, что я был другой.
Обличие плащом своим скрывая,
На целом свете не найдя покой.
Тем более, что смерть не приходила,
Словно опять хотела испытать,
Какой на самом деле был мужчина,
Которому любовь пыталась дать.
А я не мог забыть свою хозяйку,