Глава Четвертая
Тюрьма Народов
Глава 4
И выбравшись на берег окаянный,
Собрав остатки от последних сил.
Мне удалось подняться из нирваны,
Ради которой столько раньше жил.
Истратив дни, недели в размышленьях,
Что бы осмыслить все ее слова.
Когда настолько сильные сомненья
Не отпускали до сих пор меня.
После всего, что знал неумолимо,
Я все-таки надежд не отметал.
Что бог не ведал участи для мира,
Которому всё сущее создал.
Ибо Европа действует как цербер,
И грабит преисподнюю под землей.
Колонии, лишив земного света,
Корячиться заставив день-деньской.
Чтобы собрать налоговую подать,
Лишив народ последнего добра.
Который наживали очень долго,
Оставшись прозябать как нищета.
А местные правители не дремлют,
И от Европы требуют кусок.
Назначенные править этой скверной,
Чтобы держали собственный народ.
В покорности, без лучика просвета,
Их заставляя вечно прозябать.
Лишая всех достоинств человека,
Где люди не могли существовать,
Лишь уповая, что настанет время,
Через десятки, может сотни лет.
Когда господь им даст освобожденье,
Вручив свободу, той которой нет.
Но я не мог посильно разобраться,
Чтобы понять, а в чем, же их вина?
За что должны в молитвах убиваться,
Вымаливая милость у творца?
После всего, что пережили в пекле,
Так и продолжив до сих пор страдать.
И дальше пребывая в этой скверне,
Поскольку бог не стал их отпускать.
Так и мечтая обрести ответы,
В чем видил бог народные грехи?
Ради чего решил покинуть пекло,
Паломничая в рай испод земли.
Рассчитуя исправить мирозданье,
По милости, без милости творца.
Освободив весь мир до основанья,
Пускай, сравняв с землею небеса.
Но я не мог довериться любимой,
И просто так всё бросить и уйти.
Проделав путь, не больше половины,
Стремясь на небо все-таки взойти.
Что бы узреть воочию глазами,
В конце концов, истоки бытия.
Приняв решенье, как существованье,
Исправить от начала до конца.
Освободив народ из преисподнии,
Воздав им волю, так тому и быть.
Не важно как, пожертвовав собою,
Пытаясь мир словами изменить.
А если нет, покаюсь перед милой,
И вместе с ней продолжу бытовать.
В конечном счете, воротясь под землю,
Чтобы народу правду рассказать.
Освободив их разум от сомнений,
По всей тюрьме восстание подняв.
Как только сами вынесут решенье,
Что следует пойти на этот шаг.
Но прежде чем кидаться в авантюры,
Я должен был закончить до конца.
Свои исканья, обойдя по кругу
Всю землю, устремяясь на небеса.
Переживая прошлые ошибки,
Все неудачи, подлости судьбы.
Когда мой друг настолько очевидно,
Хотел со мною к небесам взойти.
Но я не мог позволить, как и прежде,
Его судьбой так глупо рисковать.
Ибо теперь он был на своем месте,
И мог бы жизнь заново начать.
Решив тогда продолжить в одиночку,
Свои исканья дальше без него.
Когда настолько было мне тревожно,
После всего, что с ним пережито.
Не в силах продолжать самозабвенье,
Внутри поместья, рядом в Монпасье,
Решив Петру оставить все владенья,
Пускай он их купил когда-то мне.
Но без меня останется при деле,
Устроив жизнь, как раньше не мечтал.
И наслаждаться полноценно ею,
Создав семью, что раньше не создал.
Ведь он и сам прекрасно понимает,
Как много упускает на земле.
Тем более, срок жизни не мешает,
Исправить всё, как выгодно себе.
И только я не в силах измениться,
И заново начать свою судьбу.
Но Петр счастья мог еще добиться,
Если поместье отойдет к нему.
Ведь он имел немало претенденток,
Что на себе хотят его женить.
Но разве мог найти им примененье,
Пока я буду в доме его жить.
Ведь он скрывал чудовище в поместье
Прислуживая черту, как слуга.
Наедине со мной страдая вместе,
От посторонних спрятав навсегда.
Но вечно не могло так продолжаться,
Пришел черед отбросить все что есть.
Пытаясь мирно в жизни разобраться,
Как только подошла об этом речь.
И мы с Петром душою не кривили,
Устроив очень важный разговор.
Приняв себя такими, как мы были,
Что больше не останемся вдвоем.
Сумев тогда прислушаться к рассудку,
И отпустить друг друга, навсегда