Ведь сердцу невозможно отказать.
По-прежнему оставив то, что было,
Пока не в силах, что-то поменять.
Так и спускаясь со своей ватагой,
По лестнице, увидев пустоту,
Где башня, у подножий обрывалась,
Затягивая всех под пелену.
И вот я сам сквозь небо провалился,
С обломками от башни полетев.
По воздуху кружась, еще при жизни,
Осматривать пытаясь белый свет.
Не разобрав во тьме, что происходит,
От ветра став прищуривать глаза.
Когда все силы были на исходе,
Но сдаться я не мог даже тогда.
Увидев только млечные просторы.
Сквозь темноту пытаясь рассмотреть.
Как ветер уносил нас прямо к морю,
Где скоро всем придется умереть.
Но что-то подхватило мое тело,
Падение, замедлив над землей.
Не распознав тогда, в чем было дело,
Я продолжал висеть само собой.
Заметив только проблески на небе,
Как многие соратники мои.
Внезапно тоже замерли на месте,
И оказались чудом спасены.
Но через миг я за спиной увидел,
Кому обязан тем, что был живой.
И закричал, от страха ненавидя,
Своих врагов, слетевшихся за мной.
Став наблюдать как ангельская стая,
Подхватывает всех моих друзей.
И вместе с ними к суше улетает,
Чтобы спасти от гибели своей.
После всего, что раньше совершили
Не дав спасенье для своих дворян.
Они зачем-то смерть предотвратили,
Для пленников, которых возглавлял.
Не осознав, зачем меня поймали,
Ничто не предвкушая кроме зла.
Я стал пытаться вырваться, стеная,
От страха, что опять ждала тюрьмы.
И все мои соратники не меньше
Истерзано боролись против них.
Не ожидая милости от смерти,
Но выбор сделан, в том числе для них.
Пускай хотелось обрести спасенье,
Но только не с присущим бытием.
Которое несло нам заключение,
В Тюрьме Народов, где мы все живем.
От ангелов пытаясь отбиваться,
Что медленно спускались над землей.
Но, не желая с ними оставаться,
Я был готов на всё любой ценой.
И даже гибель вовсе не страшила,
Поскольку мне приятней умереть.
Чем оставаться пленником как было,
Увидев море под собой и впредь.
Внезапно ощутив поползновенье,
Как мои руки стали ускользать.
Ослабив хватку до изнеможенья,
Того, кто продолжал меня держать.
И я сорвался из тугих объятий,
Свалившись с небывалой высоты.
Став погружаться под морскою гладью.
Где ангелы добраться не могли.
Когда их крылья просто не давали,
Приблизиться к бушующим волнам.
Поскольку перья быстро намокали,
Порхать мешая высшим существам.
Против которых мало кто способен
Противиться и вырваться, как я.
Навязывая собственную волю.
Ради свободы, в жертву принеся
Свою судьбу, которой не под силу,
Великий путь иначе продолжать.
Захлебываться став неумолимо,
Сознание став медленно терять.
А рядом гибли многие другие,
Кто предпочел свободу или смерть.
Но ангелы за мной не опустились,
Насильно став откладывать конец.
И только я в их руки не попался,
Ведь под водой теченье понесло,
Затягивая в бездну, где остался,
Утратив там сознание своё.
Любым путем, рассчитуя вернуться,
На Родину, к себе в тартарары.
Даже посмертно, не сумев очнуться,
Надеясь людям правду принести.
И рассказать, за что они страдали,
Как пользовались ими господа.
Что господу на небе присягали,
Поскольку был не бог, а сатана.
И управлял всесильно мирозданием,
Чтобы их труд присваивать себе.
Сгоняя в пекло всех до основания,
Оставив только стражу на земле.
Чтобы хранили созданный порядок,
Не позволяя черни восставать.
Удерживая силой, в муках ада,
Налоги став по свету собирать.
И никогда не кончится всё это,
Пока создатель не уйдет с небес.
Растаяв в мироздании посмертно,
Со смертью упокоясь наконец.
Которая всю вечность пребывала,
В страданиях от жалости к другим.
Пока меня однажды не избрала,
Чтобы помог освободить весь мир.
Но я не смог закончить то, что начал
Наверно, слишком сильно поспешил.
От жалости к хозяйке, не иначе
В конце концов, ведь сам ее любил.
Ради ребенка, сохранив ей жизнь,
Чтобы смогла хоть душу отвести.
Почувствовав, что есть какой-то смысл
От нашей всеобъемлющей любви.
Пускай повлек убийство ее брата,
Ведь не предвидел, что его слуга.
Закончит то, что я не смог внезапно,
Но с выгодой корыстной для себя.
Обрушив под собою мирозданье,
Во время перехода высших сил.
Из одного в другое состоянье,
Ибо хозяин новый у них был.
И он лежал на облачных просторах,
Пускай вся башня рухнула под ним.
Став ощущать, что укрепилась снова
Почва небес, где рай когда-то был.
Но ничего там больше не осталось,
И Йохан был совсем наедине.
Встав на ноги, испытывая радость.
Ибо присвоил этот мир себе.
Пускай все части тела обгорели,
И крылья отвалились от спины.
Но всё-таки он был на самом деле,
На месте бога ибн сатаны.
И он смеялся над своим уродством,
Ибо ничто так сильно не ценил,
Как собственное право на господство,
Которое над миром получил.
Прогуливаться став по небосклону,
Где не осталось больше ничего.
Но все вокруг принадлежало богу,
Не важно, кто занял бразды его.