Как же могло свершиться это чудо.
Не доверяя собственным глазам,
Но отпираться было бесполезно.
После всего, что я в себе скрывал,
Не залечив расколотого сердца.
Бессмысленно о чем-то говорить,
Всё было ясно с самого начала.
Но мы решили, так тому и быть,
Забыть о том, что раньше с нами стало.
Так и поехав с ним по мостовой,
В одной кибитке оставаясь вместе.
Растягивая время болтовней,
Еще не зная смысл нашей встречи.
Ивана рядом с кучером усадя,
За стенкой экипажа своего.
Наедине оставшись, бога ради.
Поговорить пытаясь без него.
Желая знать истории друг друга,
Глазами упираясь в пустоту.
Словно не веря, что свершилось чудо,
И мы столкнулись, разделив судьбу.
И вдруг сорвался голос Николая,
И он сказал с тревогой на лице:
-Откуда ты вернулся, я не знаю,
После того как сгинул на костре?
Я помню всё, что ни было тогда,
И никогда не прекращал молиться,
Что всё решится с помощью творца,
И ты обратно к жизни возвратишься.
Прости меня, прости за приговор,
Но я не мог спасти тебя от смерти.
Мне приказали защищать престол,
Пока еще он был на своем месте.-
Но я прервал его на полуслове,
И рассказал, что лично перетерпел.
После того, как выбрался на волю,
Открыв секрет, кто этого хотел:
-Твои молитвы ничего не дали,
Оправдываться тоже ни к чему,
После всего, что было между нами,
Мы снова вместе волочим судьбу.
Оставь свои духовные терзанья,
Господь мизинцем даже не повел.
Когда меня тащили на закланье,
Чтобы исполнить страшный приговор.
Я сам не знал, откуда ждать спасенья,
И вот меня спасла старуха Смерть.
Ибо она есть камень преткновенья,
Для каждого рожденного на свет.
Ко мне придя в последнюю минуту,
Сумев помочь вернуться в этот мир.
И я продолжил начатую смуту,
Чтобы закончить то, что сотворил.
Так и взойдя с тех пор на небеса,
Где обменял вопросы на ответы.
За что досталась тяжкая судьба,
Конца которой, не было и нету?
Ты должен был тогда пойти со мной,
Когда я сам пошел к тебе навстречу.
И предлагал прожить одной судьбой,
Во имя правды всей на белом свете.
И вот я вновь обратно воротился.
Пытаясь эту правду рассказать.
Оставив только тень привычной жизни,
В которой больше нечего терять.
И пусть дрожат наместники земные,
И пусть дрожат избранники небес.
Ибо дождутся то, что заслужили,
Когда увидят собственный конец.
Я не смогу помочь тебе тогда,
Когда настанет время грозовое,
Вам не избегнуть страшного суда
За все грехи, которых было море.-
Так и сказав с тревогой на лице,
Пытаясь достучаться откровенно,
Став объяснять ему наедине,
Спасая дорогого человека.
А Николай внимал моим словам,
Раздумывая, что же мне ответить.
Пока свое молчанье не прервал,
Не зная, что последует за этим.
Заговорив: -Пожалуйста, Максим,
Не заставляй так быстро расставаться.
Давай с тобой еще поговорим,
Сумев принять, решение до завтра?
Пойдем ко мне, чего тебе терять?
Я здесь живу, совсем неподалеку.
И с радостью ночлег сумею дать,
Пока еще не убежал в Европу.-
Он засмеялся, горько продолжая:
-Я так хочу с тобой поговорить,
Все свои мысли «горькой» заливая,
Для храбрости, а как еще мне быть?
Ведь я увидел дорогого друга,
После того, как заживо сгорел.
Но ты сумел вернуться ниоткуда,
Живым оставшись для великих дел.
Ну что, пойдем? Помилуй, не молчи,
Меня пугает долгое молчанье,
Словно скребется что-то изнутри,
Терзая всё мое существованье.-
Он замолчал, позволив мне ответить,
Прекрасно зная, что иной судьбы
Не может быть с момента нашей встречи,
Когда мы были ею сведены.
Я согласился, рассудив по чести,
Лишь на Ивана стоило взглянуть.
Что засыпал, сидя на своем месте,
На холоде пытаясь прикорнуть.
От слабости совсем не замечая,
Куда кибитка в городе неслась.
По улицам столицы рассекая,
В дальнейшем у крыльца остановясь.
И мы пошли к дверям большого дома,
Стоящего как каменный оплот
Богатого, центрального района,
Где никогда не жил простой народ.
А только сливки высшего сословья
Приобретали собственный надел.
Огромного, бескрайнего раздолья,
Где каждый брал себе что захотел.
Открылась дверь в богатое жилище,
И Николай нас внутрь пропустил.
Просить об этом было не прилично,
После всего, что я наговорил.
Там не было ни слуг, ни домочадцев,