-Точно позвонила — глядя вслед машине, пробурчал Стас —
Сейчас выяснять начнут "кто приходил»,»за чем приходил». Теперь
Оони насторожатся.
Стас докурил сигарету.
-Ладно, пойдем — проговорил он поднимаясь. — Тут теперь
не безопасно.
- Послушай, Стас, а если нам его выкрасть.
- Кого?
-Ну, зверя, этого. У них же на Кавказе это милое дело. Заяв-
лять они все равно не будут.
-А это мысль — несколько оживился Стас — только с транспор-
том у нас неувязка.
— А Слава? — спросил Рудаков.
- О Славе забудь. Слава любит, когда он сам все разрабатыва-
ет, а так не пойдет.
- Можно спросить у кого нибудь машину. Нам она нужна то на
два раза, — привезти да увезти.
- А ты бы дал, если бы она у тебя была? — задал вопрос Стас.
Рудаков пожал плечами.
- Не знаю, у меня никогда не было.
- Ну вот, видишь, а у меня была. И я бы не дал. А вот если бы
в долю взяли, тогда — может быть. И то сорок раз подумал бы, да-
вать или нет. И посмотрел бы, что за люди просят.
- Ну, так давай возьмем водилу в долю.
Стас задумался. Хотя он и старался не подавать вида, но идея
ему понравилась.
-Есть у парня голова, — думал он, глядя на Рудакова — только
слишком уж доверчив. Хотя это мне только наруку.
- Ладно, я поищу водилу. Как найду, позвоню тебе, — произ-
нес он вслух.
ГЛАВА 5
Двумя месяцами ранее описанных событии, Станислав Зароков
стоял на ступеньках КПП исправительной колонии общего режима.
Фуфайка на нём была расстёгнута. Из под фуфайки топорщился крупной
вязки свитер заправленный в затёртые до белизны джинсы.
За ним с лязгом захлопнулась решетчатая дверь, и в голове не-
навязчиво звучал мотив, услышанной им недавно песни — «Это мо-
жет быть вы, это может быть вы, начинает свой путь человек из
тюрьмы...»— пел в памяти Зарокова хриплый голос барда.
Стас был по настоящему счастлив. Он вдохнул полной грудью,
насыщенный свежестью и запахом начинающейся зелени, воздух.
Посмотрел на расстилавшийся перед ним поселок, к которому вела,
бывшая когда-то асфальтированной, дорога. И закричал во всё гор-
ло, во всю мощь молодого голоса:
— Свободен!
И поля, и сосновый бор и казалось весь яркий, солнечный ап-
рельский день ответили ему эхом — Свободен.
— Я свободен! — вновь, с какой-то сумасшедшей радостью, про-
кричал Зароков, обращаясь к этой весенней дали, к этим, чуть по-
крытым зеленью полям, к сосновому бору и поселку, но больше всего
к самому себе.
В свои двадцать семь, Стас уже во второй раз выходил, вот так
вот, в чистое поле, оглушенный и пораженный этим большим и
необъятным миром, со справкой об освобождении, выданной ла-
герной канцелярией в кармане. Этот вольный мир, не шел ни в ка-
кое сравнение с тем местом, где он принужден был существовать
последние годы. Ему хотелось обнять весь этот мир, поделиться с
ним своим счастьем. Но мир был равнодушен к нему. Мир жил без
него все эти годы, будто его — Стаса Зарокова и не было вовсе.
Вообще, как показалось Зарокову, жизнь за те годы, пока он от-
бывал срок, сильно изменилась. Изменилась как внешне — модой в
одежде, количеством и марками автомобилей на дорогах, появив-
шимися то тут то там, как грибы после дождя, шикарными особня-
ками, так и внутренне — Зарокову тут же бросилось в глаза, что
люди стали жестче и злее. Главное в этой жизни, новой России,
были деньги.
— Без денег ты никто и звать тебя никак — думал он, глядя
на разъезжавших в блестящих автомобилях юнцов. — Без де-
нег могут уважать, но с деньгами будут уважать всегда и кого
угодно.
Если в лагере Зароков считал, что главное в человеке
сила, сила характера, воли и выдержке, то на воле он видел, что
сильнее денег здесь ничего нет. К тому же, жил он теперь не
один. Сев холостяком, Стас вернулся женатым на Лене, с кото-
рой познакомился по переписке и у которой подрастал трехлет-
ний сын.
Решение заняться прежним ремеслом пришло как то само собой.
Никакой профессией он не владел, учиться считал для себя делом
поздним и ненужным. Нужными были только деньги— много и сра-
зу. Получить их он мог лишь одним способом — незаконным. Поход-
ив по приятелям, со многими из которых Зароков отбывал срок,
Стас понял, что большинство из них находятся в такой же ситуации,
не сумев перестроится и адаптироваться к вольной жизни. Многие
заливали эту безысходность водкой, становясь постепенно постоян-
ными клиентами пивных и забегаловок, опускаясь все ниже и ниже
на дно жизни. Этот путь для себя Зароков сразу же отверг считая,
что не для того он прошел школу тюрьмы и лагеря, что бы на воле
спиться и развлекать рассказами о зоне случайных собутыльников.
Ему хотелось большого дела. Вскоре представился случай, в од-
ной компании ему повстречались Слава и Олег.