В машине рыжий опер, сидевший на переднем сидении, по-
вернулся лицом к Рудакову.
— Где пистолет? — угрожающе нагло проговорил он. При этом
его маленькие глазки не переставая бегали, как будто хотели выс-
верлить в лице Игоря сразу несколько дырок.
Рудаков подумал, что теперь что-то скрывать бесполезно. — Они
устроят обыск, перевернут всё кверху дном и всё равно его найдут,
— он живо представил Лилю и Дашу, наблюдавших за этим дей-
ствием, как какие-то посторонние люди, не снимая обуви, ходят
по их квартире, понятых — наверняка из соседей. Бардак и валя-
ющиеся на полу, разбросанные вещи, среди которых, наверное,
будут и игрушки дочери.
—На балконе, в старом рюкзаке, — произнёс Рудаков вслух.
В глазах рыжего сверкнуло торжество, наверное, это было тор-
жество правосудия.
- Блин, как же мы теперь туда попадём? — больше сам себя
спрашивал рыжий.
- Дверь не закрыта, — устало промолвил Игорь. Его так
быстро взяли, что только теперь он вспомнил о раскрытой настежь
двери квартиры. Рыжий и ещё один опер, внешность которого,
сильно смахивала на козлиную — худощавый, с выпирающими ску-
лами, длинной шеей и кадыком в половину этой шеи, направились в квартиру.
Рудаков остался в машине вдвоём с оперативником, отпустив-
шем его локоть, когда Игоря вели через двор.
— Женат? — обратился тот к Рудакову.
- Теперь уже нет...
Рудакову в эту минуту не хотелось ни с кем разговаривать. Всё
происшедшее подействовало на него словно удар молотом и он си-
дел, глядя отсутствующим
взглядом в далекую точку на горизонте. В душе всё больше и
больше разливалось чувство горечи и какой-то безысходности.
Именно в эту минуту он осознал, что вся его прошедшая жизнь ос-
талась далеко позади и теперь глубокая пропасть отделяет его от
неё. Там на, другом берегу пропасти остались дом, семья, осталась
дочь в красном платьице, машущая ему вслед. Осталась Лиля, не
та Лиля, которую он видел сегодня, а другая — смеющаяся, рас-
красневшаяся, смеющаяся над тем, как Рудаков ликвидирует пос-
ледние следы потопа в квартире. А он — Игорь Рудаков, оказался
на другом краю пропасти и теперь с завистью и досадой смотрит на
всё им оставленное.
Вскоре оперативники вернулись, их довольные лица говорили
об удачно сделанной работе и возможной премии.
- Поехали, — вальяжно произнёс рыжий, усаживаясь за руль.
Машина покатила, увозя Рудакова в неизвестность.
В «дежурке», то есть в небольшой комнатке помещения дежур-
ной части Советского отдела внутренних дел, было сильно накуре-
но. От жары, которая лишь немного спала к вечеру и от полного
безветрия, дым, капалось, совсем не покидал эту маленькую ком-
нату, а поднимаясь к потолку, образовывал сизые облачка, пере-
кочевыкавшие из одного угла комнаты в другой.
Был вечер пятницы и дежурный старлей находился в изрядном
подпитии, что, правда ни сколько не мешало ему полностью вы-
полнять свои служебные обязанности, заключавшиеся в составле-
нии протоколов задержания и распределении задержанных по ка-
мерам. Два сержанта, помогавшие ему в этом «нелегком труде»,
также приняли соразмерное их званию количество водки. Они нетвёр-
до стояли на ногах, хотя спиртное, прибавило им храб-
рости и служебного усердия. И теперь, развалившись на стульях в
«дежурке», расстегнув кителя, из под которых белели, как две кап-
ли воды, одинаковые майки, сержанты обсуждали «важный воп-
рос», где бы еще на ночь разжиться горячительным. В общем, шло
обычное, ночное дежурство последнего дня рабочей недели.
Дверь в помещение «дежурки» открылась и оперативник Луко-
нин завёл молодого парня с наручниками на руках, одетого в си-
нюю футболку и такого же цвета спортивные брюки, обут парень
был в шлёпанцы на босу ногу.
- Оформи его на трое суток, — сказал Луконин старшему лей-
тенанту. Старлей пробурчал в ответ что-то невнятное, недоволь-
ный тем, что Луконин, которого он недолюбливал, указывает ему,
что и как делать.
- Слушай, Луконин, — обратился к оперативнику один из сер-
жаитов — молодой, с кучерявыми волосами парень, выговор кото-
рого, выдавал в нём недавнего деревенского жителя. —Выручи
очень нужно.
- Чего? — повернулся в дверях опер.
- Найди чего-нибудь. Деньги есть. — И сержант показал жест без
перевода обозначающий на любом языке как приглашение выпить.
- Что же вы так поздно спохватились. Была у нас водка кон-
фискованная, но это днём было.