Рудаков на всякий случай осмотрелся по сторонам и резко свер-
нул с тропинки . Как не старался он идти как можно тише,
сухие ветки сразу же предательски затрещали под его ногами. По
бурелому он взобрался на склон лесного оврага и остановился перед
поваленным деревом, по середине которого была сделана засечка.
Рудаков откопал из глины железную, герметичную банку и извлек
из неё завернутый в промасленную тряпку пистолет. Он стер с него
жирные пятна масла и положив в пакет, придал месту первоначаль-
ный вид, разбросав над ним пожухлые листья. Рудаков не стал воз-
вращаться вниз, а продолжил путь вверх. Скоро склон закончился,
и он, по хорошо протоптанной тропе, начал спуск. Он свер-
нул в густой ельник и вышел к небольшому, заросшему
камышом озеру, над стоком которого была перекинута
широкая доска. Рудаков прошел но ней, после чего перетащил доску
на свою сторону. Теперь он отгородился от всего мира. Ни кто не мог
пройти сюда и помешать ему. Рудаков пробрался сквозь высокие
заросли крапивы и очутился на поляне окруженной с трех сторон
глухой стеной кустарника. Здесь он остановился и еще раз прислу-
шался к окружающим звукам. Лес безмолвствовал.
Игорь достал из пакета пистолет и невольно залюбовался им.
Он смотрел на него так, как маленькие дети смотрят на самую до-
рогую и самую любимую игрушку. Мужчинам свойственна любовь
к оружию. Возможно, это заложено и них всей историей челове-
ческого существования, с бесконечными войнами и конфликтами,
когда предмет убийства был необходимой вещью в доме. А может
просто каждому мужчине хочется быть сильнее и увереннее в себе.
Пистолет всей своей тяжестью распластался на ладони Рудако-
ва. Большой, черный. Мысленно он сравнивал его с большим
крокодилом, наверное, из-за размера и мощности. Глядя на блеск
вороненой стали, такой тихий, неяркий блеск, каким могуг све-
титься предметы важные, но неброские, Рудаков вспомнил дожд-
ливый осенний вечер.
Тогда ему позвонил его старинный приятель Руслан и попросил о встрече.
Они сидели за невысоким столиком придорожного кафе, потягивал пиво и не-
спешно, как сама процедура потребления пива, разговаривали.
Руслан Шамшутдинов был всего лишь несколькими годами стар-
ше Игоря. Жили они в соседних домах, составлявших один боль-
шой и шумный двор. И знакомы были с того ещё возраста, когда в
коротких штанишках выводились на прогулку своими матерями.
Сколько себя помнил Рудаков, Руслан всё время находился в ка-
ких-то проблемах и делах. Из школы его по несколько раз за год
отчисляли и принимали обратно. Вся окрестная шпана уважала и
побаивалась Руслана, уважала за твердый характер и настойчи-
вость, боялась за необузданную ярость и меткие кулаки, которые
он не задумываясь пускал в ход, пытаясь с их помощью восстано-
вить попранную справедливость. Руслан постоянно находился в
конфликте с милицией и в шестнадцать лет схлопотал срок за хулиганство.
Когда он вернулся спустя три года, то был уже совершенно другим
человеком — серьёзным, малообщительным и жестким в отноше-
ниях с окружающими. Многим тогда показалось, что Руслан по-
взрослел и остепенился. У него появились новые знакомые, порой
намного старше его по возрасту. И Руслан отошел от жизни двора.
Из всех своих прошлых друзей и приятелей он поддерживал отно-
шения только с Рудаковым, с которым мог спокойно и без опаски
выговориться. Рассказать то, что было в душе и что могло бы,
скажи он это там — в его новом мире, сильно навредить.
В последнее время друзья встречались все реже и реже. Пе-
ред этой встречей они не виделись несколько месяцев. И теперь,
потягивая пиво, оба молча смотрели на дождевые капли на стек-
лах кафе.
Говорят, что друг — это тот человек, с которым можно молчать.
Рудаков и Руслан были друзьями. И поэтому, не смотря на молча-
ние, Рудаков видел, что Руслану плохо и что ему нужно кому-то
выговориться. Игорь не знал, чем Руслан зарабатывает на жизнь,
на какие сродства приобретает дорогие вещи и часто меняет маши-
ны. Рудаков никогда его не спрашивал об этом, знал, что если Рус-
лан захочет, то расскажет всё сам.
-Уеду я отсюда, — нарушил молчание Руслан — надоело всё,
хочется чего-то нового, а здесь... Дыра одним словом. Поехали со
мной?