Матунин узнал обернувшегося пария, он мгновенно вспомнил
его фамилию, школу, матушкин класс и то, как он награждает по-
чётными грамотами школьную футбольную команду, выигравшую
районные соревнования па приз «Кожаного мяча». Рудаков был
капитаном той команды и Матунин долго тогда тряс его руку, с па-
тетикой в голосе говоря, о том, что неплохо бы было после этой
победы выиграть и областной кубок.
Они не виделись больше десяти лет. И теперь, со школьного дво-
ра их дороги разошлись в совершенно разных направлениях. На
данный момент, он — Константин Николаевич Матунин, был од-
ним из самых молодых и перспективных прокуроров области, а
Рудаков — заключённым следственного изолятора.
И Костя Матунин испугался. Испугался того, что вот сейчас,
при всех, Рудаков протянет ему руку и поздоровается как со ста-
рым знакомым. Поэтому, он сразу же постарался отвернуться, пе-
реведя свой взгляд на зарешеченное окошко камеры.
- Смотрите, как у них здесь свежо и хорошо, — деловито гово-
рил он окружавшим его офицерам, — не то, что на верхних эта-
жах. Там жара неимоверная.
Потом, так и не сделав шаг через порог
камеры, он быстро развернулся на каблуках начищенных до блес-
ка туфель.
- Пойдёмте, продолжим осмотр, — говорил прокурор по над-
зору, направляясь к следующей по коридору двери камеры.
Визит длился менее минуты. За это время, никто из заключён-
ных ноль-три не промолвил и слова.
- Кто это был? — спросил Витя, так же как и Рудаков,
впервые присутствовавший при таком событии.
- Прокурор по надзору, — произнёс Каргин. — Почему-то, даже
в камеру не зашёл, торопился что ль куда, — недоумённо пожимал
старик плечами.
Рудаков молчал. Он единственный из всех присутствующих до-
гадывался о причине скорого ухода прокурора. Но ему ни с кем не
хотелось делиться своими мыслями на этот счёт.
— Убежал Пирожок. Даже постоять рядом.не захотел. То же
мне — комсомольский вожак, — зло думал Игорь. И ему почему-
то захотелось стать богатым и знаменитым человеком. Что бы по-
том повстречать вот такого вот пирожка, пройти мимо него и не
заметить, скользнув взглядом как но пустому месту.
Вечером Рудакову пришло сразу два письма. Одно было от ма-
тери, другое от Лили. Он долго не решался распечатать конверты,
словно в них находились не исписанные тетрадные листочки, а бом-
ба, способная разорвать его сердце на мелкие кусочки, оставив не-
вредимой беспомощную телесную оболочку. Игорь долго ходил по
камере, одолеваемый тяжёлыми думами и сомнениями. Перед его
глазами вставали эпизоды той, прежней, вольной жизни, которая
улетела от него куда-то далеко-далеко, в уже, казавшееся таким
нереальным и сказочным прошлое. И теперь вот, непонятно за-
чем, эта прошлая жизнь вернулась к нему, двумя маленькими бе-
лыми конвертами, подписанными до боли знакомыми почерками.
Когда Рудаков, наконец-то решился прочесть письма, то начал
с письма от матери. Читая его, он чувствовал, как к глазам подсту-
пали слезы, и хотя, мать, не желая его огорчать, писала о том, что
у нее всё хорошо, Игорь читал между строк, чувствовал между
ними, что матери — плохо, чувствовал как ей тяжело. Он почти
наверняка знал, что она не спит ночами, он словно видел, как она
собирает ему вещи и продукты в передачку, которую он получил
накануне, как по щекам её, при этом текут слезы, и она даже не
вытирает их, опустив свои мозолистые, потрескавшиеся руки.
Игорю стало обидно за себя, обидно и стыдно за то, что не стал он
тем сыном, о котором мать, быть может втайне мечтала. Он вспом-
нил о том, как сказал матери, что когда-нибудь подарит ей золотое
кольцо. У Людмилы Викторовны за всю сё трудовую жизнь не было
ни одного, сколько нибудь дорогого украшения. Одни почётные гра-
моты да медали за успехи в труде. Мать тогда вздохнула и грустно
улыбнулась ему. Теперь Рудакову было горько от этих воспоминаний.
Лилино письмо не произвело на него такого впечатления как
письмо матери. Рудакову показалось, что в нём Лиля пыталась
подражать героям какого-то латиноамериканского сериала. И за
многочисленными строчками о любви, он не почувствовал самой
любви. В конце письма, Лиля писала, что, несмотря на большой
срок, грозивший Рудакову, она будет его ждать, ждать, сколько
придётся, сколько понадобиться. На отдельном листке красной па-
стой была обведена Дашина ладошка.