таких мыслей, и я буду бороться до конца, ради тебя и ради
нашей дочери. К сожалению, не всё от меня зависит. Сейчас,
собираю вещи и буду бороться за жизнь, таким вот экстре-
мальным способом. Если мне не суждено будет выбраться из
этих казематов, то я надеюсь, ты воспитаешь дочь хорошим
человеком, за которого тебе потом не будет стыдно. На этом
всё. Будь счастлива любимая.
Игорь.»
Прочитав записку, Каргин задумчиво посмотрел на Рудакова.
- Не гони, парень. Всё у тебя будет нормально.
Рудаков пожал плечами.
- Надейся на лучшее, а готовься к худшему, — медленно про-
изнёс он.
ГЛАВА 18
Первые дни после ареста Рудокова, Лиля пребывала словно в
каком то сне. Порой, ей и вправду начинало казаться , что всё про-
исходящее и есть тяжёлый, кошмарный сон. И стоит всего лишь
проснуться, раскрыть глаза, и всё будет как прежде. Всё пойдёт по
своей накатанной колее.
Только теперь, она осознала, как любила мужа. Как ей не ста-
ло хватать его крепких рук, его улыбки и глаз, с постоянной на-
смешкой, и просто его присутствия рядом.
В тот вечер, когда его забрали, большие настенные часы, кото-
рые муж год назад починил, внезано встали. Лиле казалось, что
вместе с этими часами остановилась и её жизнь. Она уже не могла
жить так как раньше. Она не могла спокойно, без слёз, смотреть
ни маленькую Дашу.
— Как она на него похожа, — горестно думала Лиля. — Особен-
но, когда улыбается. У нее такой же разрез глаз, она так же, как
Игорь, прикусывает нижнюю губу. Боже, за что мне такие испы-
тания.
Лиля в эти вечера подолгу рассматривала их только начатый се-
мейпый альбом. Смотрела, вспоминая совместные праздники и
просто будничные моменты, в которые были сделаны фотографии,
и которые приобретали теперь совсем другой смысл и оттенок.
Первое время она не могло выйти из дома. В каждом взгля-
де соседей ей чувствовался укор и какое-то ехиднее любопытство.
- Не убивайся, ты, так, — успокаивала её мать.
- Всё ещё образуется, —говорили ей подруги.
Но от их увещеваний ей делалось ещё хуже, она молча выслу-
шивала их с безразличным, лишённым всяких эмоций лицом. Про
себя думая — что они могут об этом знать? Легко успокаивать, уте-
шать, когда беда не твоя, а чья-то чужая, посторонняя. Одно Лилю
утешало, если существовало в мире хоть какое-нибудь утешение
для неё. Утешало то, что дочка, еще совсем крошка и не понимала
смысла всего происходящего, не понимала её слез, всей этой суе-
ты, визитов напыщенного, важного следователя и многого друго-
го, что теперь составляло значительную долю жизни их на треть
урезанной семьи.
Но время шло. А время, как известно, лучший доктор. Посте-
пенно буря, вазванная арестом Рудакова, в Лилиной душе, начала
успокаиваться.
Через одну из своих подруг она устроилась на работу в не-
большой магазинчик,торговавший хозяйственными товарами.
— Нельзя так замыкаться в себе, нельзя. — говорили ей подру-
ги. — Ты молода, у тебя ещё всё будет.
Лиля молча кивала, соглашяась, с подругой.
— Вот устроишься на работу, всё полегче будет, — продолжала та.
. — А так с ума можно сойти, если целыми днями дома сидеть и
Думать всё время об ОДНОМ И ТОМ Же.
Подруга оказалась права. По прошествии месяца, Лиля стала
замечать- что она уже не вспоминает о муже так чисто, как это
было в первые дни. Работа и ежедневные житейские заботы нача-
ли развеевать её мысли. Новые подруги, новые знакомые и просто
новые люди стали заполнять те места в её душе, которые ранее
занимались мужем. Для неё начиналась новая жизнь.