Один из вечеров, Лиля коротала со своей подругой Татьяной,
С ней они когда-то сидели за одной партой и делились всеми сек-
ретами. После замужества Лили, эта дружба немного поугасла.
во многом, благодаря тому, что между Татьяной и Игорем сразу
же установились неприязненные отношения. Рудакова раз-
дражала «эта сплетница и болтушка», везде совавшая свой лю-
бопытный нос. Татьяне не нравилась замкнутость мужа подру-
ги, и то, что он с презрительной усмешкой относился к её спосо-
бу зарабатывания денег. Татьяна торговала на вещевом рынке
китайским ширпотребом. После ареста Рудакова прежние отно-
шения между Лилей и Татьяной восстановились в полном объе-
ме. Они целые вечера проводили вместе, попивая пиво и болтая
на всякие темы.
Вот и в этот день они сидели на кухне. В то время как Даша и
Татьянина дочь, Дашина ровесница, Марина, играли в комнате в
куклы , сами ещё не успев вырасти из кукольного возраста и ку-
кольных одеяний.
- Игорь пишет? - спросила Татьяна, когда первая бутылка С
пивом была опустошена и подруг потянуло на душевный разговор.
Лиля кивнула.
—Три письма прислал. И все про любовь, —как-то горько скри-
вила она губы.
— Им там делать нечего, вот и пишут каждое письмо по полдня.
За полдня и я такое письмо напишу, сама потом над ним буду пла-
кать.
Лиля улыбнулось.
- У меня подружка в юридической фирме работает, я с ней
говорила... Про Игоря, про его преступление... — медленно, то и
дело, останавливаясь, продолжала Татьяна. — Она сказала, что
ему очень много дадут...
- Сколько? — прервала её Лиля.
- Ну, я не знаю. Всё это ещё не точно, — крутя на столе пив-
ную пробку и уже жалея, что завела этот разговор, говорила Тать-
яна. — Она говорит, что сейчас срока дают, как-то, путём сложе-
пня.
- Сколько? Сколько она сказала? — нетерпеливо перебила ее
Лиля.
- Десять.
Лиля закрыла лицо руками, словно пытаясь спрятаться, защи-
тптся ладонями от этих слов подруги.
- Боже мой. Десять лет, долгие десять лет. Как это много и как
мучительно долго будут они тянуться. Даша к тому времени уже
вырастет. Будет ходить в школу. А какой я буду через эти злосчас-
тные десять лет?
- Ты будешь его ждать? — глядя прямо в глаза подруге, спро-
сила Татьяна. Лиля не ожидала такого вопроса. Сама себе она много
раз его задавала, но вслух для неё этот тягостный вопрос прозву-
чал впервые. Она не нашлась, что ответить, лишь неопределённо
пожав плечами.
— Ещё неизвестно каким он оттуда придёт, — говорила Татья-
на, потягивая пиво через пластмассовую соломинку. — И придёт
ли вообще.
В комнате, занозив руку, заплакала Даша. И как это бывает у
маленьких детей, Марина поддержала плач, так же заливаясь сле-
зами. Обе матери поднялись из-за стола, бросившись успокаивать
своих чад.
Этот разговор не прошёл для Лили даром. И все последующие
дни, она часто в мыслях возвращалась к нему. Даже не ко всему
разговору целиком, а к тому, прозвучавшему в нём вопросу: «Ты
будешь его ждать?»
Этот вопрос неустанно крутился в её голове, когда она стояла за
прилавком магазинчика. Он возникал в мыслях, когда она купала
и укладывала спать Дашу, и когда сама ложилась в постель, этот
вопрос не давал ей уснуть. Ворочаясь, в ставшей в одночасье такой
большой, просторной и, в тоже время, такой холодной кровати
Лиля думала над ним и не находила на него ответа.
В конце концов, она для себя решила, что пусть всё идёт своим
чередом. Какое то внутреннее женское чувство, совсем недавно в
ней зародившееся, придя на смену юношескому восприятию жиз-
ни, и которое её ещё не разу не обманывало, подсказывало ей, что
этот вопрос разрешится сам собой. И ей нужно лишь подождать
этого разрешения.