вал.
Рудаков любил свою жену. За два года совместной жизни он не
то что не изменил ей, но даже не мог заговорить с какой-нибудь
девушкой, чтобы ему не показалось присутствие Лили, высокой,
стройной, о длинными ногами, которые она при любой возможно-
сти выставляла напоказ. Когда они шли куда-то вдвоем, многие
Проходившие мимо мужчины прямо впивались в Лилю взглядом. Это
наполняло Рудакова какой то гордостью. Гордостью за то, что вот
такая красавица идет с ним рядом, спит с ним в одной постели, и
наконец, она мать его дочери. Иногда ему казалось, что ради
неё он способен на все.
Познакомились они почти что случайно. Рудаков пришел к дру-
гу. Лиля пришла к подруге. Друг и подруга оказались братом и сес-
трой. Рудакову тогда показалось что вся, с большими глазами, кур-
носым носиком и донельзя короткой мини-юбке, Лиля не только
переступила порог квартиры, не только вошла в дом своих друзей,
но и прошла дальше, куда-то в то место, где у него, у Рудакова на-
ходилась душа. Прошла и остались там, как думалось Рудакову,
навсегда.
Через неделю они встретились на Лилиной территории. Мать
Лили работала сутками санитаркой в больнице скорой помощи. В
тот день она была на дежурстве. Лиля открыла дверь, стоя в ко-
ротком, цветастом халатике который, как показалось Рудакову,
был только что накинут на её точеную фигурку.
- Можно? — в нерешительности топтался на месте Игорь, дер-
жа и руках бутылку марочного вина и гвоздику, купленную на сдачу.
Лиля изобразила на лице замешательство и удивление, хотя про
себя уже давно решила что — «да».
Игорь часто вспоминал те первые месяцы их знакомства, когда
раз в четверо суток он шел ночевать к Лиле. Вспомипал те ночи,
наполненные любовью и ласками, разговоры и огоньки сигарет,
которые они курили и кромешной темноте на кухне. Когда в пять
часов утра нужно было уходить, что бы до прихода мамы Лиля могла
прибраться и хоть немного поспать.
Он любил вспоминать день, когда пришел свататься, впервые в
живую увидев Лилину маму. С букетом цветов, шампанским и ко-
робкой конфет, в лучшем своем костюме, в котором его друзья
обычно ходили по свадьбам, так и не связав себя узами брака.
Кроме мамы, в квартире жил ещё Лилин брат, с ним Рудаков был
более-менее знаком. Брат был десятью годами старше Лили, и Игорь
ещё ни разу не видел его трезвым. Он работал
грузчиком на рынке и, разгрузив всё что нужно было разгрузить, при-
нимал на грудь положенное количество горячительного. От него всё
время пахло копченой рыбой, даже когда он выходил из ванной, так
что создавалось впечатление, будто он насквозь пропитался этим
запахом. Вот и тогда он сидел в ванной. Вода текла, брат спал.
Лили дома не было и Рудаков, сидя в обществе её мамы, смот-
рел старый, черно-белый телевизор. В дверь позвонили.
- Я открою, — произнес Рудаков.
Он надеялся, что это пришла Лиля. Но на пороге стояла незнако-
мая тетка, одетая в шелковый халат и грозно хмурила брови.
- Что у вас там происходит, у нас весь потолок мокрый. Я буду
жаловаться в инстанции, — гневно кричала тетка.
- Сейчас разберемся, — закрывая дверь перед самым тетки-
ным носом, говорил Рудаков, но та продолжала возмущаться и пе-
ред запертой дверью.
- Безобразие, вы мне заплатите за ремонт квартиры. Я заяв-
ление участковому напишу.
Рудаков посмотрел в коридор. В коридоре из ванной ручейками
стекали струи воды, пол на кухне был залит водой, и она
потихоньку начала просачивалась в прихожую.
Когда Лиля вернулась домой, то застала следующую картину:
Игорь, в белой рубашке, галстуке, обутый в резиновые сапоги бра-
та, вытирал с пола кухни остатки воды, отжимая набухшую
тряпку в ведро. Мама проделывала тоже в коридоре. На диване,
свернувшись калачиком, в одних, наспех одетых трусах, спал виновник
произошедшего. Картина, представившаяся ей, выглядела довольно комично
и Лиля рассмеялась своим ярким задорным смехом. Рудаков залю-
бовался ею, веселой, раскрасневшейся, с самой искренней улыб-
кой, выставлявшей напоказ два ряда белых, ровных зубов.