Один из них был знаком Рудакову. Ремезов — одетый в чёрный
строгий. костюм на лацканы пиджака, которого был выпущен во-
рот желтой рубахи, стоял, широко расставив ноги, и внимательно
изучал приближающихся.
- Как дела? — спросил он у Рудакова, когда они поравнялись.
- Нормально.
- Ну, здорово, брат лихой, — произнёс второй — лет тридца-
ти, полным мужик с пунцовым цветом лица, и узенькими щёлками
глаз. Одет он был в модный, серого цвета, ворсистый пиджак с мел-
кими чёрно-белыми крапинками, светлую рубаху и чёрные брюки.
Он попытался изобразить на лице подобие улыбки, при этом бу-
синки его глаз смотрели хитро и оценивающее.
- Пойдем прокатимся... Давай сюда руки.
На запястьях Рудакова щёлкнули наручники. Все трое уселись
в автомашину, и УАЗ выехал за территорию тюрьмы.
— Поехали в ИВС-1, — скомандовал незнакомец шофёру.
УАЗ не автозек, и Рудаков, через его стёкла впервые смог рас-
смотреть окрестности тюрьмы. Тюрьма стояла на холме. С одной
стороны к ней примыкал глубокий овраг, с другой стороны к тюрь-
ме лепился посёлок из добротных каменных домов.
- А они тут хорошо обжились, — кивая в сторону домов, гово-
рил Ремезов. Краснолицый толстяк криво усмехнулся.
- Что же не жить? Строить есть кому. Иди в тюрьму работать.
Через пару лет и ты такой себе поставишь. Им оперативники не
нужны, не интересовался?
Ремезов отрицательно покачал головой.
- Ну как живёшь? — повернувшись к Рудакову в пол-
оборота, проговорил незнакомец с переднего сидения авто.
- Спасибо, ничего.
- Меня Сашкой зови, — представился толстяк. Рудаков кивнул.
- Он у нас творческая личность, рисует, стихи пишет, — ска-
зал Ремезов. Рудаков усмехнулся.
- Хочешь, почитать дам?
— Да нет. После, как-нибудь, здесь трясёт очень.
Они замолчали.
Между тем, машина выбралась на шоссе, ведшее в областной
центр, и прибавила в скорости. Рудакову, вдруг, вспомнилось, как
он слышал от одного из арестантов, что опера иногда увозят под-
следственных в лес. В лесу легче добиться нужных показаний, и
поэтому, теперь он с тревогой смотрел на приближение каждого
поворота, каждого ответвления основной дороги. Но шофёр не сбра-
сывал скорости и машина быстро летела по шоссе.
Вскоре показался город. Рудаков, с жадностью всматривался в
его улицы, смотрел на проходящих мимо людей, на остановки об-
щественного транспорта в надежде, увидеть хоть одно знакомое
лицо, по тщетно.
Машина не поехала в ИВС, а, свернув на тихую улочку, мед-
лено подкатила к трёхэтажному бетонному зданию, в котором
размещался Заречный отдел внутренних дел областного центра,
время было уже .за пять часов вечера, и Рудаков внутренне на-
строился на самое худшее.
Его отвели в кабинет на втором этаже здания. Там красноли-
цый опер, представившийся Сашкой, снял с Игоря наручники.
-Курить хочешь? —спросил Ремезов, протягивая пачку «Л М».
Рудаков отрицательно мотнул головой.
Кабинет, в который его завели, был невелик. На одной стене во
всю её ширь висела карта Советского Союза, так, что Рудаков, си-
девший к ней лицом, все время смотрел на ту часть своей, некогда
великой и могучей Родины, где заканчивались бескрайние сибирс-
кие просторы и начинались степи Монголии.
Опера уселись за письменные столы, примыкавшие своими
фасадами друг к другу посредине комнаты и касавшиеся края-
подоконника . В одном углу кабинета стоял большой,
серого цвета сейф, другой угол занимал шкаф для одежды. На
стене противоположной той, на которой висела карта уже не
существующего государства, был прикреплён старый реклам-
ми плакат. Улыбчивая красотка, облачённая в форму стюар-
десса, призывала летать самолётами Аэрофлота. Она была сфо-
тографирована на фоне лазурно — чистого неба, по которому в
белоснежном авиалайнере летели те, кто воспользовался её
советом.