Авг. Хеллот продолжает утюжить, заглаживать.
— Я не люблю вспоминать военные годы, — говорит он, и Алфик ждет, что сейчас пойдет речь о немецком концлагере.
Он не угадал. Но и не о тогдашнем поражении рассказ отца, а о незамеченной военной историей победе в скандальной для военной касты норвежской кампании 1940 года. Победе, которая помогла Авг. Хеллоту пережить годы неволи и вместе с другими выиграть не только войну, но и мир — в ходе избирательных кампаний и бурных парламентских голосований.
Вышло так, что 9 апреля 1940 года (день фашистского вторжения в Норвегию) Авг. Хеллот работал в Одде. По его словам, тогда он поддерживал тесные отношения с коммунистами. Фактически сам был коммунистом, разделял партийную оценку немецкой агрессии как элемента войны империалистических держав за передел мира. Дескать, коммунистам нужно следить за ходом событий и держать порох сухим. Однако среди товарищей Авг. Хеллота по партии в Одде был один моряк, который участвовал в гражданской войне в Испании. И вот этот моряк произносит слова, достойные увековечивания: мол, он всюду боролся против фашизма, и теперь, когда фашизм явился к ним в Одду, лично он ни минуты не сомневается, что нужно делать.
Утром 10 апреля через Сёр-фьорд в сторону Гранвина идет суденышко, битком набитое пассажирами. Тут парни из Сауды, из Одды, из Ловры и окрестных селений. Среди них и Авг. Хеллот. В ночь на 11 апреля они пристают к берегу в районе Воссевангена и размещаются в Доме религиозных собраний. На другой день получают обмундирование, оружие и боеприпасы. Проходит больше недели, прежде чем они воочию видят врага. На десятый день Восс бомбят немецкие самолеты. Норвежские отряды оставляют город. Начинается отступление через туманы войны, к поражению и позору. И тут происходит неожиданное. Роте Авг. Хеллота удается наладить организованный отпор, тормозя продвижение врага. С каждым шагом назад они сопротивляются все упорнее. Немцы не боги и не дьяволы, мало-помалу выясняется, что с ними можно драться на равных. Правда, вооружение у них получше, но и норвежское оружие стреляет, а в знании местности норвежцы превосходят врага. Они не сомневаются, что могут одолеть его. Постепенно в этом убеждаются и другие. Ранним утром Авг. Хеллота будит голос из громкоговорителей. Схватив ружье, он выскакивает из палатки. Щурится на снежные сугробы, белеющие на черной весенней земле. И различает такое, чего никогда не забудет. Они окружены немцами и собственными командирами. За спиной бойцов офицеры договорились о капитуляции. И направили оружие против соотечественников.
— А иначе мы бы никогда не сдались. И они это знали.
Авг. Хеллот выпрямляется во весь рост, едва не бодая потолок подвала.
— Тебе задание — поливать время от времени, — говорит он вдруг, показывая на свежий цемент. — По мере того как будет твердеть. Нам могут пригодиться офицеры, которым можно доверять.
— Ага, — бурчит Апфик вяло, неуверенно.
Авг. Хеллот ополаскивает инструмент водой из шланга.
— Так, порядок. Что ж, пора кончать на сегодня.
Он заворачивает кран и глядит на Алфика. Собирает инструмент и ставит на место. Лезвия лопат скребут по цементу.
— Часы при тебе?
Алфик смотрит на запястье.
— Скоро восемь.
— Тогда пошли наверх ужинать. Выключай свет за собой.
На середине лестницы их окутывает мрак. Авг. Хеллот топает впереди, Алфик шагает за ним к распахнутой двери.
Где-то во тьме беззвучно отмеряют двенадцатичасовые круги часовые стрелки, короткая и длинная, медлительная и быстрая, ходят, словно узники по тюремному двору, по большому кругу, по малому кругу. Ходят, как кобыла с жеребенком на привязи. Обгладывая циферблат.
Дверной проем смотрит в подвал прямоугольником света.
На пороге стоит Констанца. Дойдя до верхней ступеньки, Авг. Хеллот поворачивается. Они стоят бок о бок и смотрят на идущего к ним Алфика. Констанца и Авг. Хеллот на верхней площадке подвальной лестницы, два силуэта, резко очерченных светом из кухни. Упование, освещенное сзади ярким блицем. Медленно поднимаясь по лестнице, проверяя ногой каждую ступеньку, облегченный, отягченный, он говорит снизу из темноты:
— Спасибо.
— Не принижай себя.
— Вот какого мы тебя вырастили.
Заря
Трондхейм известен как город, где короновались норвежские монархи, а окружающий его район — как военно-стратегический центр тяжести Норвегии. В губернии Трёнделаг — две важные базы ВВС и совершенно секретный командный центр в толще горы Грокаллен, на западной окраине города. Трондхейм — узел, соединяющий север и юг страны; через него удобный выход в Северное море и Атлантику. Здесь располагается также духовный и географический центр анальных творений, получивших название трёнделагских анекдотов, которые выставляют на посмешище некоторые наиболее сомнительные стороны нашего национального характера; на мой непросвещенный взгляд, не слишком остроумно. Сверх того, это единственное место на планете, а то и во вселенной (ежели права либеральная теология, утверждая, что никакого ада нет), где в ходу игра под названием «скоттхюлль».
Все эти факты я привожу не затем, чтобы выставить в каком-либо свете местное общество или отдельных лиц, а лишь потому, что город Трондхейм вместе с губернией Трёнделаг играют решающую, этапную роль в развитии Алфика Хеллота от мальчика до мужа. В этой связи уместно также сказать, что Трондхейм отличается на редкость четкой и удобной планировкой, благодаря чему он весьма подходит для доброй попойки во время увольнения. Если кому назавтра требуется прощение, покаянная стезя к видным экспертам по отпущению грехов достаточно коротка. Трондхейм — обитель наиболее известного из причисленных к лику святых северных королей; во всяком случае, здесь находится храм, где стоял гроб с бренными останками святейшего из парней, носивших имя Ула. Вокруг коронационного собора желающие могут узреть другие, не столь религиозные храмы, где венчают конькобежных и лыжных королей, а также прочих дурней высшей категории.
Вот так примерно выглядят трибуны вокруг арены, где берет начало воинская трасса Алфика Хеллота; здесь ему улыбается удача и его усилия венчаются победой. Правда, не в самом Трондхейме, а в Эрланде, много ближе к морю, на той из баз норвежских ВВС, что более других заслуживает звания чисто американской. Здесь проводится чемпионат страны по военному пятиборью для летного состава, и Алфик выходит на старт бега с препятствиями, который вместе с ориентированием составляет упражнение «побег».
Преодоление полосы препятствий начинается с короткого броска к первому барьеру — вертикальной деревянной решетке с широкими просветами. Нужно перегнуться через верхнюю перекладину, ухватиться руками и приземлиться кувырком в яме с песком. Следующее препятствие — бревно на подпорках; затем путь преграждает двухметровый дощатый забор. Дальше — подобие лестницы с укрепленными в метре друг от друга круглыми брусьями. Скачи вверх, все выше и выше, пока не кончатся ступени, а назад хода нет, только вперед, в пустоту. Прыгай в грязь, ныряй под растянутую над землей проволочную сетку и ползи как бы под пулеметным огнем. За сеткой висит канат, по нему надо лезть четыре метра вверх, обжигая всеми метрами ладони при спуске. Дальше пробежка зигзагом по грязи — и новое препятствие, что-то вроде рыболовной сети, подвешенной на наклонной раме. Но вот и финиш маячит впереди, его видит даже Алфик, который выложился до конца и уже не в состоянии разобрать, что его ждет напоследок — то ли доски с гвоздями, то ли лонная кость, огнедышащий дракон, ров с водой, крепостная стена, рогатка, а может быть, раскаленные железные прутья. Одолев последнее препятствие, пересекает финишную черту, теряет равновесие, шлепается на землю и остается лежать. Лежит, уткнувшись в грязь лицом.
Алфик смутно ощущает какое-то прикосновение. Его подхватывают за руки и за ноги, отрывают от земли, и он убеждается, что не распался на части, туловище не отделилось, усталые ноги не остались лежать в грязи. Алфик чувствует, как его отпускают, подбрасывая вверх, и он летит по воздуху. Достигнув вершины кривой, падает вниз, но его ловят и снова бросают вверх. Еще и еще. Он начинает различать отдельные звуки кругом, громкие крики «ура!». Но вот его перестают качать. Сильные руки, поймав, выпрямляют Алфика и усаживают на сплетенные вместе пятерни. Сидя на «золотом стуле», Алф Хеллот сияет, светится от радости, его хлопают по плечам, ласково треплют по затылку, заставляют поднять руки над головой. Весь в грязи с ног до головы, он восседает на «золотом стуле», и грязь превращается в благородный металл. Так мальчики становятся мужчинами. Так они твердеют и надраиваются до блеска, излучая силу. Грязь, через которую они должны пройти, играет роль полировальной пасты, выявляя слагающее их вещество, обнажая суть. Хочешь очиститься — ползай в грязи. Алф Хеллот поднимает в руках сверкающий трофей. Чистая победа! Его несут в душ, с него снимают башмаки и походную форму, его поливают струи воды, шампанское перебивает кровяной вкус во рту, парадный барабан в грудной клетке опять отбивает обычный маршевый ритм.