На Новой Гвинее проживает семьсот племен. Местное население представляет собою пеструю их смесь. Здесь можно встретить лица, похожие и на ассирийские и с негроидными чертами, с крупными носами и всевозможными оттенками кожи. Папуасская меланезийская раса поражает своим разнообразием. И так обстоит дело повсюду на Острове. Нужно быть опытнейшим антропологом, чтобы хотя бы приблизительно разобраться в племенах и расах.
Чем дальше отъезжаем от Лаэ, тем меньше попадается навстречу людей в ситце, рубашках и шортах. Пейзаж становится все примитивнее. Кокосовые пальмы исчезают. Видна лишь переплетенная в клубки зелень на склонах гор. Наш «лендровер» все время замедляет ход.
Крутые повороты. Двигатель воет на самых высоких оборотах. Как тут проехать груженому грузовику, если «лендровер» с трудом взбирается в гору? С каждым новым изгибом дороги все больше открывается панорама реки Маркем. Точно с медленно поднимающегося ввысь воздушного шара мелькает внизу чересполосица полей и плантаций. По берегам реки заметно присутствие людей. Котловинообразную долину со всех сторон прижимают горы. Перед нами высится обрывистая стена, перерезанная ниткой дороги. Натужно ревет мотор. Добираемся наконец до перевала Кассам-Пасс. Из радиатора валит пар. Выходим из автомобиля, чтобы немного размять ноги.
На обочине траурная табличка. Читаю: Руперт Р. Хэвиленд, патрульный офицер. Значит, одна миля дороги к перевалу унесла человеческую жизнь. Долго сооружали этот участок дороги вместе с находящимся на нем мостом.
Однажды, когда работы уже подходили к концу, с горы обрушились огромные глыбы илистой земли: пришлось перенести трассу в другое место. Горную дорогу строили без помощи тяжелых машин и бульдозеров, главным образом лопатами. Крупные обломки скальной породы удаляли, как говорили аборигены, «сваривая камни». Днем под валунами жгли большие костры, а ночью холод сковывал породу. Возникали трещины, и валуны дробились на части.
Так много лет строили дорогу будущего на Новой Гвинее, причем отдельными участками. Только к концу 1965 года она была открыта для движения на всем ее протяжении от Лаэ до Маунт-Хагена, да и то с некоторыми ограничениями для движения грузового транспорта.
Правительство Австралийского Союза не очень-то щедро финансировало свою, столь отдаленную от Канберры, территорию. Дороги строились медленно. В те времена не хватало не только взрывчатых веществ, но даже обыкновенных лопат. Однако работы велись непрерывно. Тысячи местных жителей за мизерную плату, которую они получали с опозданием, заостренными палками рыли склоны гор, по которым никогда не ступала нога человека… Более миллиона долларов стоило строительство этой в одну милю дороги к перевалу. Однако теперь глубинные горные районы Острова получили через Лаэ связь с внешним миром.
Вода в радиаторе к тому времени остыла. Можно было двигаться дальше. Теперь мы в горах. Бросаем последний взгляд на плодородную долину реки Маркем. Круто поднявшись на перевал Кассам-Пасс, машина оказалась на высоте полутора километров над уровнем моря.
«Лендровер» сильно заносит на повороте. Впереди большой участок горной дороги. Деревья местами заслоняют извилистую трассу. Тут нет влажных лесов, как в окрестностях Гуари, видны лишь голые склоны гор, покрытые малахитовой плесенью. Холодно. Клубящиеся на вершинах тучи ничем не напоминают характерных кучевых облаков субтропиков. Если бы я попал сюда ночью, выброшенный с парашютом, то не поверил бы, что очутился в тропической Меланезии. Пейзаж напоминает немного Шотландию, быть может, Закарпатье.
По этому пути шли, видимо, в Каинанту те австралийские чиновники, которые не успели эвакуироваться из Лаэ перед взятием города японцами. Проносятся одна за другой мили бесплодной земли. Но вот видны уже огороженные участки и группы бредущих женщин с сетками на голове, — очевидно, мы подъезжаем к какой-то деревне.