— Голос у тебя что-то грустный.
— Алешу вчера в армию призвали.
— Как это? Не прошел на аэродинамический?
— Нет. Недобрал в психотесте. Его могли на многие факультеты взять, кроме этого, а он не захотел на другие. В армию пошел.
— В какие войска?
— В боевые. Но точно еще не знаю куда. Сейчас будет проходить курс молодого бойца.
— Понятно. Продержись до пятницы. Не грусти, ладно?
— Постараюсь.
— И выброси из головы свои дурацкие опасения по поводу Алешиных знакомств с другими девушками.
— С другой девушкой.
— Алена, пожалуйста...
— Ладно... постараюсь.
— Что еще? Ты что-то еще хочешь мне сказать.
— Да... Спутник взорвался. Тот, что Алеша делал.
— Надо же. А почему?
— Какая-то авария произошла при выводе его на орбиту.
— Ясно. Жаль...
— Лешка чуть не плакал, когда узнал.
— Бывает. Слава Богу, людей в спутнике не было.
— Да. Это точно. Одни железки дорогущие.
— Приезжай, Аленушка, я буду ждать.
— Приеду.
Выключаю сотовый. Сон как рукой сняло. Взорвался значит. Звоню Вите.
— Привет.
— Привет.
— Поздравляю с успешным завершением проекта.
— Спасибо.
— Когда это произошло?
— Две недели назад.
— Ты все видел?
— Да. Я был на запуске. Хватит, Фира, и так кошки на сердце скребут.
— А что со Швыдко?
— Уволили его через два дня после твоего приезда. Он потом телегу ректору накатал, но Дов объяснил, что Швыдко не справлялся с работой, его уволили, и он мстит за увольнение.
— Слушай, Витя, теперь уже поздно об этом говорить, но почему ты не попробовал тогда, до увольнения, объяснить Швыдко всю ситуацию?
— Ты с ума сошла! Он же коммунист закостенелый... Конченый. У него одна-единственная извилина в башке, и та в виде серпа и молота. Государственные деньги, народные средства... Непрошибаемый чувак.
— Ясно... А как с деньгами на новый спутник?
— Дов сейчас этим занимается.
— Россия будет платить Израилю компенсацию за нанесенный ущерб?
— Да, но это гораздо меньше, чем сумма, которую они получили за ракету-носитель. Короче, не волнуйся, те парни, что продавали, в убытке не остались. Тут у нас с ними полное взаимопонимание. Если бы такое взаимопонимание между Россией и Израилем было на высшем уровне, мы бы уже Белку со Стрелкой на альфа Центавра заслали. Короче, Довчик, он хоть и доктор географических наук, на самом деле заслуживает Нобелевской премии за изобретательность.
— Он — доктор географических наук? Почему же именно он возглавляет проект по конструированию спутника? Мне представляется это не его специальность...
— Фирочка, дорогая, он ведь не конструирует спутник, а только руководит работами... и деньги достает. Добывает... Нам... Ну и себе, конечно.
— И как, успешно?
— Думаю, да. Вчера один из двух пожертвователей к нам из Америки прикатил. Поддержать ученых из новых репатриантов. Русских ругал. Говорит: как это они вас, евреев, облапошили! Отличный дядька. Энергия из него плещет во все стороны! Семьдесят пять лет, а выглядит! Женская половина нашего коллектива вокруг него порхает беспрерывно. Говорят, заряжаются положительным отношением к жизни.
— Помогает?
— Пока да. Завтра жена его прибудет. Может, и наша мужская братия порхать начнет.
— А жене сколько лет?
— Сорок восемь. На фото — словно двадцать.
— Хорошо, что он приехал.
— Очень хорошо.
— Как пацаны? Как Яков — мой новый юный друг?
— Нормально. Бунтует. В первый класс пошел, через неделю забастовку в школе организовал.
— Вот это да! Из-за чего?
— Учительница сказала, что Израиль должен отступить к границам шестьдесят седьмого года, а территории отдать арабам. Он с ней спорить начал. Яков знаешь как спорит, стены трясутся.
Она его из класса выставила, чтобы урок вести не мешал. Он домой приходит, говорит: «Папа, ты мне должен помочь написать три плаката. Нам учительница задала. Завтра игра какая-то будет интересная». Я и написал на больших белых листах то, что он мне сказал: «Да здравствует сильный Израиль!», «Свободу слова!», «Дайте права детям!». Яшка писать-то еще не умел тогда.
— Круто.
— Ага. Меня потом в школу вызывали.
— Ты его ругал?
— Я счастливый две недели ходил!
— Почему?
— Смелый мужик растет. Я бы на такое даже в десятом классе не решился.
— Да. Израильский ребенок. А мне сейчас Алешина Девушка звонила. Алена. Говорит, его в армию призвали.
— Ты знаешь, я так Леху уговаривал на другой факультет пойти, но он — ни в какую.
— Теперь после армии поступит.
— Поступит. Он упорный. Девушка его тоже ого! С характером...
— Да. И толковая... Новый год через две недели, ты отмечаешь?