— С адвокатом?
— С тобой.
— — Ты хочешь, чтобы я родила тебе сына от твоего адвоката?
— Может, все же позвоню, когда ты окончательно проснешься? — хохочет Эйтан.
— Но, даже когда я окончательно проснусь, у меня не появится желания делать сына с твоим адвокатом.
— С моим адвокатом мы будем делать контракт на семнадцать лет.
— О чем?
— О моих правах на ребенка.
— — Да, но его ведь еще нет даже в зародыше.
— Зато есть ты и я. Половозрелые мужчина и женщина.
— С правильно расположенными половыми органами, способными к деторождению, — — не выдерживаю я.
— Вот именно, — соглашается Эйтан, пропуская мимо ушей мои колкости, — мы должны все обговорить. Сколько раз в неделю я буду иметь право беспрепятственно с ним общаться, какую сумму денег буду тебе перечислять. В какой школе он будет учиться. Где вы будете жить. И еще много разных мелких, но важных деталей.
— Да, конечно, в каких войсках он будет служить, кто будет выбирать ему университет, машину, невесту.
— Ты сможешь во вторник, в пять?
— Да.
— Тогда я заеду за тобой.
— Хорошо.
— Что ж, до встречи. И береги себя.
— Правильно! Мы оба нужны друг другу. Передавай привет маме.
— Это лишнее. Она ничего не знает.
— А как кошка твоей мамы? Она беременна?
— Думаю, да. По крайней мере, ест за пятерых.
Кладу трубку. Смотрю в потолок на голубую люстру из ажурного стекла. Я и не знала, что счастье начинается так расчетливо. Оказывается, счастье сваливается на тебя утром в виде какого-то загадочного контракта, который перевернет всю жизнь. Наверное, ни один бизнесмен в мире не испытывал такого. Как грустно и больно. Когда-нибудь наш мальчик узнает об этом контракте. Но ведь он будет современный человек. Компьютерный гений.
А вообще, зачем омрачать счастье? Ведь я так мечтаю о ребенке. И вот свершилось. Почти свершилось. Осталось лишь дождаться вторника. Я соглашусь на все условия Эйтана. Даже читать не буду его бумаги. Все равно в этом ничего не понимаю. А если начну спорить, вдруг он, не дай Бог, откажется. Пусть предлагает все, что хочет. Мне безразлично. Вторник послезавтра. Я ждала его полжизни, этого вторника. Заветного вторника. Теперь он будет самым любимым днем недели. Бред. Гораздо больший бред, чем музыкальный горшок с музыкой Чайковского и обезьяна с дистанционным управлением. А вся наша жизнь разве не бред?
Царфати радостно запрыгивает мне на колени. Глажу его белую пушистую спину.
— Скоро у тебя, дружочек, будет маленький котеночек, — задумчиво смотрю в его гипнотизирующие глаза, — а у меня маленький ребеночек... Жаль, что ты не можешь отвести свою кошку к адвокату.
— Мяу, — соглашается Царфати.
— Хочешь, я предложу это Эйтану?
— Мяу, — снова соглашается кот.
— А может, тебе на все плевать и ты просто желаешь «Вискас»?
— Мяу! — Царфати радостно спрыгивает с колен и несется к шкафчику, где я прячу его любимые консервы. Утробно мурлычет. Уж он-то задал бы жару любому адвокату! Я опять завидую своему коту.
...Обычный солидный пятиэтажный дом привлекает внимание лишь лоджией на третьем этаже. То есть лоджии есть на всех этажах, но эта единственная утопает в зелени и цветах. Оттенки бутонов образуют яркую цветовую палитру.
«Если владелец лоджии адвокат, к которому мы идем, значит, Эйтан будет отцом моего ребенка, — зачем-то загадываю я и тут же думаю: — Чушь! Опять в голове чушь! Какая связь между лоджией, мной и Эйтаном?» Тем не менее удовлетворенно замечаю, что Эйтан нажимает в лифте кнопку третьего этажа.
Хочется прижаться к нему, чтобы он защитил меня от всего мира. Или хотя бы просто приободрил. Еще большая глупость, чем лоджия с цветами! Как я собираюсь растить сына, если не могу справиться даже с собой? Смотрю на Эйтана холодно, по-деловому. Какие могут быть сантименты?! Равные в правах женщина и мужчина поднимаются в лифте на третий этаж заключать контракт о предстоящем рождении ребенка, то есть о зачатии их совместного ребенка. Совместный ребенок! Бред, который называется современной жизнью...
Нас встречает очень красивый мужчина, усаживает в глубокие кресла. Чувствую тонкий, едва уловимый нежный запах цветущих растений, поворачиваю голову и вижу оттенки бутонов, плавно переходящие один в другой. Меня охватывает чувство счастья. Такое чудесное, головокружительное ощущение полета. Говорю адвокату комплимент о его удивительной лоджии.
— Да-да, — удовлетворенно соглашается адвокат, как красавица, которой сообщили, что она красива, — я вкладываю деньги, и это дает плоды.
Фраза возвращает меня на землю. Начинаю прислушиваться к разговору Эйтана с адвокатом. Шутят, обсуждают последние скандалы в культуре и политике. Закуривают сигары.