– Я был уверен в обратном. Настоящее существовало лишь в Храме, а нынешнее – обманно, призрачно. Люди гоняются за земными наслаждениями, материальными богатствами, а главная ценность– душа народа покоится в черном пепелище Храма. Я, моя жена, тысячи верующих евреев, свято соблюдающих традиции, способны возродить Храм.
– Ты ошибаешься, Эфраим. Храм живет. Это не фальшивые угли, которые накрыли стеклом, чтобы рассказывать о них детям и туристам. Храм живет в душах живущих. В тебе, в Синди, в Равиэле... Храм Синди выше твоего.
– Почему?
– Она не боится Божьей кары. Ее душа сильна и свободна. Она не совершает подлых поступков, потому что уважает себя и других людей. Твоя порядочность основана на страхе. Страхе перед Богом.
– Разве бояться Господа плохо?
– Это просто трусость.
– Я не могу причинить боль Равиэле. Страх перед Всевышним здесь ни при чем.
– Фальшь. Ты не можешь причинить боль себе.
– Значит, я должен оставить жену, которой дал клятву под хупой на углях Храма? Именем Бога дал клятву никогда не предавать ее.
– Я не властен решать за тебя, Эфраим.
– Что же мне делать?
– Ты уже сделал. Выкупил мою фальшивую монету и подарил Синди.
– Я купил перстень жене.
– Ты купил перстень Синди.
– Я не подозревал о ее существовании, когда покупал это кольцо.
– Ты вырвался из объятий Равиэлы и летел по небу две тысячи триста двадцать семь километров.
– Что значит это совпадение цифр?
– Только одно. Ты хотел этого совпадения, стремился к нему, но лгал себе, ища оправданий в Танахе, молясь и дрожа перед Господом. Ты жаждал всего, что произошло в Будапеште. Это и есть правда. Будь честен перед собой, Эфраим, сбрось фальшь – и поймешь, как нужно поступить.
– Иегуда!..
Дым окутывает старца с ног до головы. Слышу мягкий шепот:
– Спасибо, Эфраим... – Звук моего имени тает вместе с белым облаком в бледном предрассветном тумане.
...Открываю маленькие пластиковые баночки с маслом и вареньем. Мажу белый хлеб. Пью чай... Через час я везу командира части. Есть время прийти в себя, расстаться со сном, вернуться в реальность...
– Эфраим! Тебя ждут на КПП.
Этого еще не хватало! Не могу сейчас ни с кем говорить.
– Эфраим!..
Медленно встаю из-за стола, иду по длинному залу столовой, по красно-коричневой земле территории воинской части... Какая-то женщина в синем платке смотрит на меня сквозь колючий забор, прикрывшись от солнца ладонью... Синди! Ближе-ближе... Этот глубокий вырез рубиновой кофты. Чувствую его запах. Его нежность.
– Синди!..
Прижимаемся друг к другу через проволочную изгородь... Никого нет на свете. Никого. Даже этих железных колючек. Даже солнца и неба.
– Синди...
– Ришар, родной, прости меня, я причинила тебе такие страдания! Я не беременна. Это – ложь. Ложь! Прости меня!
– Глупая...
– Да, я глупая, я идиотка. Я люблю тебя и хотела солгать, но...
– Не смогла?
– Да...
– Не надо. Не надо больше лжи.
Разжимаю пальцы Синди, касаюсь якоря на перстне.
– Эфраим, вы что, сумасшедшие! Стоите, как в гетто, не дай бог. Выйди через КПП, погуляй с девушкой. У тебя есть еще полчаса в распоряжении. – Черноглазый Йоси берет меня под руку, выводит за ворота, лукаво подмигивает: – Везет вам, религиозным, умеете красавицам голову задурить.
Возвращаюсь из армии. Как странно, уже девять вечера, а в нашем доме темно. Неужели Равиэла легла спать? Звоню в колокольчик. Тишина. Открываю дверь. Включаю свет и сразу замечаю на столе большой лист бумаги, придавленный розовым кварцем. Мой свадебный подарок Равиэле. Тяжелая глыба необработанных кристаллов. Кристаллов любви... Ровные, аккуратные буквы с трудом складываются в слова. Читаю медленно-медленно, теряя на пути слоги, путаясь в смысле:
«Дорогой Эфраим! Десятки раз думала, как сказать тебе то, что произошло со мной, как объяснить случившееся, и всегда ужас охватывал меня от одной мысли, что это необходимо сделать. Три месяца назад я впервые в жизни изменила тебе. Это произошло, когда Ришар гостил в нашем доме. Он любит меня, Эфраим. Любит уже несколько лет. С первой встречи. Но никогда раньше я не позволяла ему приблизиться ко мне. Была уверена – наш брак нерушим. Боялась Божьего наказания за измену. Теперь понимаю, что мы просто обманывали друг друга и сами себя. Теперь, когда обнаружила нечаянно два подарка в твоем армейском рюкзаке. Два одинаковых рубиновых колье. У тебя тоже есть любимая женщина, Эфраим. Наша ложь бессмысленна. Я беременна. Беременна от Ришара. Страшно представить, но я хотела обмануть тебя, сказать, что ребенок твой. Обмануть и себя, и Ришара и таким образом сделать тебя счастливым. Но Бог спас меня от этого страшного шага. Посмотри, вверху листа результаты моего анализа на беременность. Прочти и порадуйся вместе со мной. Нынешним летом родится мой сын. Это произойдет в Париже. Сейчас ты читаешь письмо, а я лечу к Ришару.
Будь счастлив, Эфраим».
Теряю ощущение времени и пространства. Одиночество в огромном мире особенно невыносимо. Еще раз бросаю взгляд на письмо жены, выхожу из дома, завожу машину и долго кружу по Иерусалиму, пока не оказываюсь под окном Синди. Оно горит мягким желтым светом. Долго звоню. С досадой думаю, что девочка боится темноты и спит при свете, хочу уйти, но вдруг дверь распахивается, и моя полуголая, пьяная и счастливая возлюбленная повисает у меня на шее.
– – Ты что, пьешь в одиночестве?
– Нет, с Ринат...
– Сестренка к тебе прилетела?
– Она в Интернете сидит.
– Где?!
– Хомо сапиенс из каменного века! – Синди тащит меня в спальню к компьютеру.
Вижу сияющую Ринат в розовом прозрачном пеньюаре. Хихикает с экрана, как кокетка в порнографическом фильме, замечает меня, мгновенно исчезает и появляется снова, на этот раз в более приличном виде.
– Синди, что за пляски посреди ночи?
– Празднуем нашу помолвку...
– Когда начали?
– В двенадцать.
– В двенадцать дня?!
– Ришар, какой ты тупой! Днем Интернет стоит очень дорого!
– Не называй меня Ришаром!
– Ты сам выбрал это имя.
– Синди, выйди из Интернета, мне нужно с тобой поговорить. Ринат, девочка, извини, я заберу ее у тебя.
– Только навсегда, пожалуйста, на всю жизнь! Давайте выпьем за это.
Синди наливает четверть фужера «Смирновской». Вспоминаю почему-то, что ее предпочитал любавическии рэбе. Пью обжигающую жидкость под счастливые взвизгивания Ринат и Синди. Реальность снова исчезает.
– Теперь целуйтесь до зари, а я исчезаю в волнах эфира.
Беру Синди на руки, на секунду вижу краешек черного неба с ярко мерцающей звездой.
– Девочка, быстрей загадывай желание!
– Дурак, это самолет летит в дальнюю страну.
– Ах да! Равиэла летит к Ришару.
– Правда? Невероятно! Значит, он действительно существует!
Падаем в кровать и целуем друг друга так неистово, словно две тысячи триста двадцать семь лет были в разлуке. Я шепчу это Синди. Она моментально садится на кровати:
– Откуда ты знаешь эту цифру?
– А ты?
– Мне сказал брат, когда я курила с ним на его могиле.
– Он сказал тебе о монете?
– Да. Ее сделал Иегуда Бецалель.
– Фальшивомонетчик.
– Но ведь она настоящая?
– Теперь да. Теперь все настоящее.
– Эфраим, ты даже не подумал, что я сумасшедшая.
– Почему сумасшедшая?
– Потому что говорила с братом. Он же мертвый.
– Он жив, Синди.
– Правда?!
– Конечно.
– Но я никогда больше не смогу разговаривать с ним. Ты подарил мне этот якорь и лишил... брата.
– Синди, я хочу тебе поклясться...
– Нет! Не надо, пожалуйста!..
Она целует мои ноги. Чувствую ее теплое дыхание на кончиках пальцев.
– Не надо никаких клятв, никаких слов... никаких обещаний...
Мягкая истома накрывает меня бесшумной волной, уносит в небытие... Я вхожу в Синди... в ее существо, в ее жизнь, в ее сумасшествие, и мне кажется, что теперь уже навсегда...