Нефф Владимир
У королев не бывает ног (Петр Кукань - 1)
Владимир Нефф
У КОРОЛЕВ НЕ БЫВАЕТ НОГ
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ТРИЛОГИИ
Перевод с чешского Т. АКСЕЛЬ И В. МАРТЕМЬЯНОВОЙ
Действие историко-приключенческих романов чешского писателя Владимира Неффа (1909-1983) происходит в XVI-XVII веках в Чехии, Италии, Турции... Похождения главного героя Петра Куканя, которому дано все - ум, здоровье, красота, любовь женщин,- можно было бы назвать "удивительными приключениями хорошего человека. В романах В. Неффа, которые не являются строго документальными, веселое, комедийное начало соседствует с серьезным, как во всяком авантюрном романе.
ВЛАДИМИР НЕФФ И ЕГО ТРИЛОГИЯ О ПЕТРЕ КУКАНЕ
Трилогия Владимира Неффа об удивительных приключениях Петра Куканя принадлежит к наиболее известным и любимым читателями произведениям чешской литературы последнего двадцатилетия. Это написанные живо и увлекательно своеобразные по жанру историко-приключенческие романы с сильным пародийным началом и элементами фантастики, затрагивающие важные философские и этические проблемы.
Владимир Нефф (1909-1983) - автор сколь плодовитый, столь же и оригинальный. На протяжении своего более чем полувекового творческого пути он издал двадцать один роман, рассказы, пьесы, киносценарии. Это писатель очень "пражский": в Праге он родился и провел почти всю жизнь, в Праге происходит действие большинства его произведений. Но главное, Нефф сумел зримо запечатлеть в своих книгах самый облик чешской столицы и меняющийся во времени колорит его быта.
Вместе с тем Нефф - человек обширных знаний и широкого кругозора, свободно обращающийся в своем творчестве к разнонациональному материалу, к традициям отечественной и мировой литературы. Выходец из буржуазных кругов, он стал безжалостным критиком пороков буржуазии, острым аналитиком ее исторической обреченности. Вглядываясь в недавнюю и далекую историю своей страны и Европы, Нефф клеймил социальный паразитизм во всех его модификациях - от средневекового деспотизма до фашистской идеологии и коллаборационизма, последовательно отстаивал гуманистические идеалы. Во славу свободного и справедливого человека, восстающего против мракобесия и жестокости, написана и трилогия о Петре Кукане - одно из лучших произведений Неффа.
Владимир Нефф родился в семье известных пражских коммерсантов. Вам и сегодня покажут в городе дома, где размещались принадлежавшие им предприятия. Будущему писателю была уготована респектабельная буржуазная карьера. Образование, начатое в Праге, он продолжил во французской коммерческой гимназии в Женеве, затем, отслужив положенный срок в армии и пройдя стажировку в торговых домах Вены и Бремена, вернулся на родину, где от него ждали достойного продолжения семейного дела. Но вышло иначе: молодой коммерсант всерьез увлекся литературой.
Тридцатые годы были периодом расцвета чешской прозы, представленной такими блистательными именами, как К. Чапек и В. Ванчура, И. Ольбрахт и М. Пуйманова. Решил попробовать свои силы в этой области и В. Нефф. Ему было двадцать четыре года, когда увидела свет его первая книга - детективно-пародийная повесть "Затруднения Ибрагима Скалы" (1933). Начинающий автор попытался здесь по-своему преломить некоторые приемы, характерные для творчества Ванчуры, прежде всего - акцентирование роли рассказчика, ироничность стиля. В том же ключе выдержаны и следующие книги Неффа: "Бумажный паноптикум" (1934), "Темперамент Петра Больбека" (1934), "Люди в тогах" (1934). Они не произвели сколько-нибудь заметного впечатления на тогдашнюю критику, да и сам писатель впоследствии ценил их невысоко; очевидно, однако, что уже в ранних вещах наметились некоторые особенности творческой манеры Неффа, сатирическая острота его дарования. Это особенно относится к роману "Последний извозчик" (1935).
С резкой критикой жизненного уклада буржуазии писатель выступил в романе "Маленький великан" (1935), героем которого является бесхарактерный и беспринципный отпрыск богатого семейства, не лишенный добрых задатков, но безнадежно испорченный воспитанием и избытком денег. Моральный упадок буржуазного общества Нефф изображает и в романах "Двое за столом" (1937) и "Бог тщетности" (1939), в которых, как и в "Маленьком великане", отразились конкретные реалии жизни Чехословакии 30-х годов.
Наиболее значительным произведением Неффа до 1945 года критика справедливо называет психологический роман "Тринадцатая комната" (1944). Он был создан в годы оккупации, когда жесточайшая цензура не допускала и малейшего намека на критическое отношение к порядкам протектората. В чешской литературе получила тогда распространение абстрагированная от реальности психологическая проза, замкнутая на переживаниях индивидуума. Однако авторы лучших произведений этого жанра (М. Пуйманова - "Предчувствие", 1942; Я. Гавличек - "Гелимадоэ", 1940; Я. Дрда - "Путешествия Петра Самилгуна", 1943; В. Ржезач - "Рубеж", 1944) и в показе внутреннего мира своих героев сумели передать свое неприятие зла. Такова и "Тринадцатая комната".
Действие романа, лишенное конкретных временных ориентиров, происходит в одном из самых романтических уголков старой Праги, на влтавском острове Кампа, названном здесь "Островком". Писатель изображает жизнь семей хирурга Калисты и адвоката Дивиша, увиденную глазами их детей Бланки и Кости. Бланка страдает от глухой вражды между отцом - талантливым врачом плебейского происхождения - и матерью-аристократкой, хотя и из разорившегося рода.
Детей манит тайна "тринадцатой комнаты" - заколоченной кладовки в доме Калисты. Но стоит им туда проникнуть,- происходит, как в страшной сказке, несчастье: "доктор Павел", некогда отвергнутый матерью Бланки поклонник, убивает хирурга и, прежде чем самому отравиться, объявляет пани Катержину своей любовницей и соучастницей преступления. Но отцу Кости, влюбленному в Катержину адвокату Дивишу, удается восстановить истину.
В отличие от фантастических видений, характерных, например, для психологического романа Дрды, Нефф стремится остаться на почве реальности, как и Пуйманова в "Предчувствии", где, кстати сказать, главными героями также являются дети. В проклятии "тринадцатой комнаты" нет ничего сверхъестественного: это простое совпадение; все от людей - и добро, и зло. Воплощением зла выступает в романе прибывший "из Индии" человеконенавистник "доктор Павел", добро же предстает прежде всего в светлых образах детей, в своеобразной поэзии Кампы. Этой же поэзией проникнута новелла Неффа "Мария и садовник" (1945), таюке повествующая о людях с "Островка".
Новый период в творчестве В. Неффа начинается после освобождения Чехословакии от фашистской оккупации. Писатель, демократические взгляды которого и критическое отношение к буржуазному строю сложились еще в предвоенные годы, под воздействием новой действительности приходит к социалистическим убеждениям. Он увлекается марксизмом, даже пытается создать оригинальный "Философский словарь для самоучек" (1948). Именно в это время он обращается к историческому жанру: в 1953 г. выходят в свет его "Српновские господа", ставшие одним из лучших чешских исторических романов 50-х годов.
Исторический роман по праву считается традиционным литературным жанром. Как бы ни менялись во времени характер литературы и художественные вкусы общества, исторический жанр неизменно находит своих приверженцев среди авторов и читателей. Это особенно относится к таким литературам, как чешская литература народа, веками вынужденного отстаивать свое.право на национальную независимость, национальный язык и культуру и поэтому очень чувствительного к своим историческим корням, к трактовке своего бытования в истории.
Историческая проза имеет в чешской литературе богатую традицию, начиная с эпохи романтизма. Крупнейший чешский поэт-романтик Карел Гинек Маха (1810-1836) намеревался создать цикл романов из догуситской эпохи, чему помешала его безвременная смерть. Исторический жанр первенствовал в развитии чешского романа второй половины XIX века. Популярны были многочисленные исторические произведения Вацлава Бенеша Тршебизского (1849-1884). К вершинам чешского критического реализма принадлежат романы Алоиса Ирасека (1851-1930), в ярких образах воссоздавшего многострадальную историю Чехии - от древних времен и гуситства до Национального возрождения.