Конечно, решение подобной задачи — дело неизмеримо более трудное, чем какие-то немедленные милицейские меры по отношению к тому, кто совершил проступок. Но не надо «те» меры и «эти» противопоставлять друг другу: «или — или». Лучше иначе: «и — и». Охрана порядка, немедленное пресечение беспорядка — такие действия милиции предполагаются сами собой. Только не следует смотреть на них как на единственное и радикальное средство. Как на панацею.
Традиционный вопрос «куда милиция смотрит?» используется часто как оправдание своего бездействия — по трусости ли, инертности или равнодушию, значения не имеет. Будь милиция еще многочисленней, будь еще выше ее профессиональные качества, будь еще безупречней добросовестность каждого ее работника, все равно она не может решить тех задач, которые должны решаться обществом в целом и отдельными коллективами — в частности.
«Нас не может не тревожить тот факт, — читаем в одной из статей, опубликованных «Литературной газетой», — что работающие подростки совершают в восемь раз больше правонарушений, чем подростки, обучающиеся в школах. Возникает вопрос: почему? Думается, что ежедневный контроль за школьниками со стороны учителя, большая степень занятости, более высокий уровень воспитания, более строгие материальные взаимоотношения с родителями дают в определенной мере ответ на этот сложный вопрос. Далее. Передо мной диаграмма уровня преступности по отраслям народного хозяйства. На самом неблагополучном фланге находятся предприятия, где наибольшая текучесть кадров, где нет хороших общежитий, плохо поставлена воспитательная работа, неудовлетворительно ведется борьба с пьянством. Уровень преступности среди лиц, занятых на таких предприятиях, в десять раз выше, чем на предприятиях, где труд более квалифицированный, где сложились прочные трудовые традиции…»
Цифры красноречивы, и они еще раз свидетельствуют о том, как сложна, как неоднозначна проблема, какое множество разнообразнейших факторов тут действует и как наивна попытка найти решение с помощью какой-то одной меры, кавалерийским наскоком, рубкой сплеча.
Надо думать и действовать сообща, а из фактов, даже самых нетипичных, даже таких уникальных, как тот, что случился «у крутого обрыва», делать выводы. Деловые, практические, а значит — не лишенные оптимизма. Дело, активность, борьба всегда сопряжены с перспективой, всегда направлены на достижение поставленной цели, а брюзжание и нытье порождают уныние, ибо если они с чем и сопряжены, так только с бездействием и праздной болтовней.
ЗАТМЕНИЕ
Ярославский живописец Федор Вячеславович Новохижин приехал в Ростов на этюды. Не в Ростов-на-Дону, а в скромный, застенчивый Ростов Ярославский, что исстари и по справедливости зовут, однако ж, Великим. За неслыханную красоту его каменного полукружья с кремлем посредине, за архитектурное чудо его многоглавых соборов, его теремов и башен, за славу его колоколов, за богатство его истории, уходящей в глубь тысячелетий.
К художникам здесь привыкли, особенно в летний сезон: куда ни посмотришь — всюду человек за мольбертом, или с ящичком на коленях, или просто с альбомом в руках. Как раз было лето, середина дня, народ толпился у автовокзала, прохожие заполнили улицы — одни спешили на работу после обеденного перерыва, другие просто гуляли, любуясь окружающей красотой.
И только компания молодых людей — Грызухин, Орлов, Голубев, Арбузов и Журавлев — никуда не спешила и ничем не любовалась. Пятеро дружков сидели на лужайке в «обществе» опорожненных бутылок и никак не могли придумать, чем бы себя занять. Хмель развязал языки, руки чесались, хотелось что-то делать, проявить себя, показать свою удаль и силу, а мимо шел Новохижин и еще его дочь, Лена, семнадцати лет, тоже будущая художница, пока же ученица художественного училища. Так и получилось, что жертвами стали они — случайно подвернувшиеся под руку люди.
Что-то им крикнули — похабное, вздорное, и отец ответил, всего больше стыдясь того, что в его присутствии грязную брань слышит дочь. «Если выпили, то ведите себя тихо», — только и сказал он, но и этого было достаточно, чтобы у пьяной компании наконец-то появилось д е л о.
Трое подбежали к Новохижину, дернули за рукав, кто-то ругнулся, кто-то стал размахивать кулаками. Новохижин крикнул: «Не приставайте!» — и тут же получил удар в лицо.
Разумнее, пожалуй, было броситься наутек, не искушая судьбу, не подвергаясь риску. Спасать дочь и себя. Но в такие минуты трудно оставаться разумным, некогда холодно взвешивать «за» и «против». Поступаешь так, как учит тебя твой жизненный опыт, твои нравственные принципы, твоя человеческая индивидуальность, которая одним повелевает бежать подальше от зла, а другим, наоборот, — давать ему бой, не думая о последствиях.