Дед Славко положил ладони на струны, как бы закрывая их, и тихо заговорил. Ватажники подвинулись ближе.
— Давненько живу я с вами. Певал вам песни и былины всякие — и про Муромца Илью, про Микулу Селяниновича да про новгородского гостя Садко. Слагает эти песни народ, и не умрут в памяти народа имена этих людей во веки веков. Почему сие? Да потому, что деяниями своими заслужили они любовь народную. Мне немного осталось жить, но до своей смертушки хотел бы я послушать в народе былину — песню о Соколе да о его славных ватажниках. Найти бы эту песню да унести ее на Русь милую, а там и умереть не жалко.
Молодой широкоплечий парень в сером армяке подошел к деду, дотронулся до его сухого плена и спросил:
— Неужто и о нашей ватаге былина может быть, неужто слава о нас может разнестись по земле?
— Слава славе рознь, сынок. Истинная слава — это любовь народа. Многие жили в веках и думали, что они прославились. Но люди давно забыли о них, потому что слава их мнимая.
Собрали вы здесь силу, вам за правду надо стоять, а не караваны щупать. Добрую славу заслужили ваши дела, и оттого растет ватага день ото дня. Идут к нам люди с надеждой в душе, бегут от жестокости, неволи и горя. Не омрачайте их надежду, и тогда среди вас вечно будет мир и дружба…
Потухли костры у Черного камня, но искры, зароненные гусляром в сердца ватажников, теплились всю ночь.
На следующий день вернулся атаман и привез неутешительную весть. Такую огромную ораву людей тайно к Дону не провести, для переправы на ту сторону моря по Корчевскому рукаву нужно много судов. А где их взять? Сколько ни ломал, голову атаман, ничего придумать не мог. И решили они с Иваном: поживем — увидим.
В ватагу Ионаша попал легко.
Слух о свободных людях разнесся с гор по селениям, и опытному человеку, знающему эти места, найти Сокола было не так уж трудно. Если человек приходил к Черному камню и просился в ватагу, ему не отказывали. Да и как откажешь, если хотел он свободы? Выводили ночью при свете костра на круг и спрашивал, согласен ли он признавать законы ватаги.
Вывели на круг Ионашу. Спрашивал Иван.
— Что привело тебя к нам, скажи-ка?
На этот вопрос почти все отвечали: гнет, несправедливость господ, притеснения или страх перед наказанием. Ионаша сказал:
— Любопытство привело меня сюда. Землю эту всю исходил. Жил среди татар, на Руси бывал тоже, фрягам служил, у армянина опять же работал поваром в харчевне, а сам я из греков. Народу повидал всякого и везде узнавал — для чего живут люди? У татар одна забота — цепи ковать да ясырь на них сажать: фряги крепости строят, чтобы богатство было где хранить, да и в других местах волками друг на друга смотрят. А вы цепи разбили. Вот и взяла меня охота поглядеть на вас… Если жить к себе не пустите — погляжу и уйду.
— Ишь ты! — Ивашка оглядел ладно скроенного грека с ног до головы. — Выходит, удивили мы тебя. Любо тебе стало, что цепи пожгли. Разве ты носил их?
— Нет, бог миловал.
— А ежели цепи мы на мечи перековали? Придется какой ни на есть мечишко и тебе дать. Возьмешь?
— Возьму. Но сперва спрошу — зачем даете?
— Ну хошь бы хозяина кончить, от которого убег.
— Хозяина? Да он сам не сегодня-завтра подохнет. Такой хилый старик. Вот в Кафе я фряга одного знал — на него бы я с мечом пошел.
— Выходит, ты не только на нас посмотреть пришел, а на фряга зуб точишь. Соврал сперва.
— Не соврал. Не приучен. Обидно, что не веришь. Ведь я бы мог наговорить чего угодно — все равно никто не знает меня. Но к таким, как вы, только с правдой можно прийти. Примите, пожалуйста.
— Законы ватаги сполнять согласен? Атамана слушаться?
— Буду делать все, что скажут.
— Примем к себе аль нет?
— Пусть живет.
В СТАРОЙ КОРЧМЕ
Все дела в Кафе закончены, наступила пора уезжать.
Деметрио выехал из города, когда смотритель времени на башне Кристо ударил по колоколу девятый раз. Серый быстроногий конь, хорошо отдохнувший, нес своего седока легко и быстро. Вороной, как и раньше, бежит в поводу запасным. Сейчас спешить не надо, и Демо направил свой путь по ездовой дороге через Солхат. Миновав поворот на горную дорогу, он тронул поводья и пустил коня шагом.
Мерно покачиваясь в седле, всадник задремал. В минувшую ночь ему не удалось поспать ни одной минуты. Вечеринка в доме Кончеты была веселой и шумной, гости разошлись по домам, когда солнце уже взошло над городом. Поездка в Кафу прошла для Дгмо с пользой и весьма приятно. Кончета была с ним нежна как никогда, а поручение отца он выполнил блестяще. Антониото ди Кабела обещал семье Гуаско всяческую поддержку, а на вечеринке сказал, что будет рад видеть Деметрио в числе своих помощников. О, если Демо попадет в Кафу, он сумеет выдвинуться, и тогда…