- Батя, не напоминай про них.
- А почему среди наших, колхозных девчонок не выберешь себе жену? Чем они хуже? Не понимаю.
- Не знаю, они какие-то обычные, привычные. А Христина не такая, как нездешняя.
- Ты уже привозил одну, не местную, не от мира сего – заявил отец, и Леонтий нахмурился. Обычно, про Илью и Лизу старались не вспоминать. Общение со старшим сыном прекратилось.
- Это совсем другое.
Роксана посмотрела на мужа насмешливо, он вспомнил свою первую встречу с нею, именно ее необычность и привлекла тогда молодого парня Силантия.
- А я ее помню, эту Христину. Хорошая девушка – сказала Роксана, и Силантий спорить не стал, сказал:
- Надо срочно достраивать дом.
Родители Леонтия пришли к Слободцевым сватать Христину. Екатерина очень волновалась, не меньше, чем Христина. Но встреча прошла хорошо. Будущие родственники познакомились и пришли к общему мнению, что спешить с официальным браком не следует, а против совместной жизни возражений ни у кого нет.
Дом был достроен, осталась внутренняя отделка. Екатерина сказала:
- Дети мои, учитесь штукатурить, пригодится в жизни.
И они штукатурили втроем: Катерина, Христина и Леонтий. Жених мечтал, как можно скорее въехать в свои владения. В августе у Христины и Леонтия с разницей в несколько дней были дни рождения, поэтому первый праздник, отмечаемый в новом пятистенке, был не то свадьба, не то новоселье, не то день рождения. Нюра принесла для сестры красивое светлое платье и сделала прическу.
- Ты – красавица у нас. Недаром Маркер выбрал тебя, у него губа не дура.
Жених в белой рубахе и наутюженных брюках принес невесте букет цветов, Христина вызывала в нем восхищение.
- Разве они не замечательная пара? – спросила шепотом Роксана у мужа.
- Лишь бы ему нравилась.
Екатерина украдкой смахивала слезу: дочь уходит из дома, и теперь матери придется жить одной. Аристарх принес патефон с пластинками, и молодые танцевали свой танец, а потом им кричали: «Горько!» и Леонтий целовал Христину, мечтая, когда же они останутся наедине. Но родственники, подвыпив, не спешили расходиться.
- Ты сегодня, ну очень красивая.
- А обычно? Не очень? – усмехнулась Христина.
- Нет, ты всегда красивая, только сегодня как-то по-особенному – сказал он, а сам подумал: «Странно, что я сразу этого не заметил, при знакомстве. Просто тогда я кроме Василины никого и не видел, а Христина ничем не хуже, даже лучше»
Постепенно разошлись гости, и сердце Христины забилось в волнении, вот и настал этот момент, пришла пора становиться женщиной. У Леонтия атлетически сложенное тело, он молод и силен, нарядное платье падает к ногам, а полуобнаженная девушка оказывается в его руках. Леонтий легко поднимает Христину и укладывает на кровать. Девушка оказывается под ним, в его полной власти.
- Лёня…
- Христя, любимая.
Губы слились в поцелуе. А потом и тела соединились. «Вот это и случилось – у меня есть муж».
- Ты моя жена, и это навсегда, - проговорил он, поглаживая изгибы ее упругого тела, они постепенно уснули в объятиях друг друга. Так начиналась их семейная жизнь. Его привлекательное лицо во сне казалось таким родным. «Неужели мы всегда будем вместе? Это, наверное, и есть счастье» - подумала Христина, прислушиваясь к мерному дыханию спящего мужа.
19. Отчим
Катерина привыкала жить одна, она помогла дочери обустроиться в новом пятистенке. Поштукатурили, побелили стены. Кое-какую мебель приобрели. Пусть живут молодые. Дочке уже двадцать четыре, давно пора своей семьей обзаводиться. А Катя ждала, что вернется когда-нибудь сынок, но вот уж третий год идет с Победы, а Афони все нет, и надежда постепенно таяла.
Однажды поздно вечером стук раздался в дверь. Катерина спросила:
- Кто там?
- Катя, это я, Платон.
Катерина чуть в обморок не упала, сердце куда-то провалилось, ноги ватные стали, а руки задрожали, и она откинула крючок на двери.
- Платон? – прошептала.
- Я, Катя…
В свете керосиновой лампы появился невысокий мужчина в шинели, он снял шапку, голова седая, лицо постаревшее. Девять лет не виделись.
- Платон, откуда ты?
Они обнялись, Катя уткнулась в плечо мужа, не веря глазам, ушам своим, но руки, обнимающие ее, доказывали, что это действительно, Платон.
- Приехал вот, примешь меня?
- Как же не приму-то, Платон. Да ты проходи в дом.
Катерина засуетилась, нужно ведь покормить мужа с дороги. Платон повесил свою шинель на вешалку, рюкзак на лавку положил.