Прошло уже больше полутора недель, как Бескуров был в городе, но лишь сегодня выпал удобный момент спросить Звонкова, что он там наговорил жене насчет Татьяны Андреевны. Платон Николаевич сделал сначала изумленное, затем обиженно-оскорбленное лицо и объяснил, что он всего-навсего ответил на вопрос Зои Михайловны, как устроился в деревне ее муж. Да, он назвал имя Татьяны Андреевны, сказал, что она вдова и очень порядочная женщина, а больше он ничего не говорил. Помилуйте, какое ему до всего этого дело? Он вообще предпочитает не вмешиваться в личные вопросы.
— Никакого личного вопроса тут нет, — хмуро сказал Бескуров. — Просто жена поняла вас неправильно. Извините меня, Платон Николаевич, и давайте кончим об этом…
Теперь-то ему понятно, что он напрасно затеял этот разговор. Звонков, пожалуй, вообразит, будто у Бескурова с женой произошла неприятная ссора. Да еще и другим об этом расскажет. Двоедушный и скользкий это человек. В глазах лебезит и юлит, а вышел за дверь — все стремится сделать по-своему. Но хозяйственник он действительно тертый. Два года колхоз добивался у МТС пилорамы и не добился, а Звонков достал. Взял каким-то образом в аренду у лесопункта автомашину, разыскал и шофера. Колхоз, опять-таки по инициативе Платона Николаевича, взял солидную ссуду на новое строительство, и дело, благодаря неусыпным заботам завхоза, быстро разворачивалось: строился крытый ток, закладывался фундамент под зерносклад, заготовлялся лес под будущие объекты. Правда, с конторой Звонков поспешил, но, в конце концов, и в этом не было ничего плохого. Теперь в конторе стало больше порядка, и Бескуров мог без излишних помех беседовать с посетителями в приличном кабинете… И все-таки Звонков чем-то не нравился ему, что-то в его словах и действиях казалось фальшивым. Но раз завхоз был полезен колхозу, Бескуров не хотел выказывать неприязни к нему. Тем более теперь, когда Звонков может расценить это, как личные счеты…
Бескуров шел по безлюдной улице, глубоко вдыхая посвежевший вечерний воздух, машинально прислушиваясь к звукам гармошки и слитному гомону, доносившимся от клуба. «Молодежь веселится, это хорошо, — подумалось ему с внезапной грустью. — Давно ли, кажется, вот так и я ходил в парк, танцевал с незнакомыми девушками, сидел под деревьями и мечтал, что встречу одну-единственную… Да так, видно, и не встретил. С Зоей я поторопился, это ясно. Она сама не знает, чего хочет. Как это обидно — ошибиться в человеке. Да, но ведь и она тоже, наверно, считает, что ошиблась во мне. Если это так, значит, конец… А что же дальше?»
Ладно, на днях он съездит в город и все выяснит, а сейчас бесполезно об этом думать. Интересно, где сейчас Клавдия Васильевна? Скорей всего спит, ей ведь здорово пришлось поработать эти дни. Она, несомненно, серьезная и милая девушка, но ей не хватает еще опыта, смелости. Впрочем, этих качеств не хватает еще многим, в том числе и ему. Ничего, со временем придут и они. Все-таки интересно, как обживается Клементьева на новом месте, каковы у нее впечатления о здешних людях, обо всем, что она узнала и увидела? Очень бы любопытно с ней поговорить, да где ее найдешь? А может, она здесь, среди молодежи? Наверняка тут, Лена Хватова не даст ей сидеть дома…
Бескуров приблизился к танцующим, на него никто не обратил внимания. Нет, Лены и Клементьевой среди них, кажется, не было. Он не спеша направился по тропке к обрыву, откуда был виден далекий, светящийся электрическими огнями город. Впрочем, сейчас он не казался таким далеким, темнота скрадывала расстояние. Здесь, на краю обрыва, Бескуров и увидел Клаву. Он сразу узнал ее по фигуре и еще по каким-то неуловимым признакам и с минуту колебался, подходить или нет. Возможно, она нарочно пришла сюда, чтобы побыть одной. Неожиданно Клава сама обернулась в его сторону.
— Это вы, Антон Иванович? Вот не ожидала, — сказала она, немножко огорченная тем, что нарушили ее уединение.
— Да и я, признаться, не ожидал… Что, любуетесь городом?
— Очень красиво, правда? А река какая огромная, мощная, как море. Это потому, что берегов не видать. Глядите, они совсем слились с рекой — впечатление такое, будто вода доходит до самого города.
— Да, верно, — вглядевшись и живо представив разлившееся перед ним таинственное море, сказал Бескуров. — А вон и большой черный корабль, только без парусов, плывущий из далеких стран…
— Ой, да ведь это же деревня! — рассмеялась Клава. — А и верно, похоже.
— Да, это настоящий корабль, — с серьезным видом продолжал Бескуров. — И если вы посмотрите внимательнее, то увидите и острова, и заливы, и рифы, и белый бурлящий прибой — вон там, слева…