— Как же это? — спросила Клава, но тут же рассмеялась. — Ах, да, я и забыла совсем, извини. Ты давно его не видела?
— Да я каждый день его вижу, а что толку? — упавшим голосом ответила Лена. — Так, пройдем мимо и все… Ребята рассказывали, будто он в другой колхоз просился, а я бригадира спрашивала, он говорит — ничего подобного. Конечно, я понимаю, ему обидно за критику, а я-то при чем? Зачем он так с Мишкой поступил? Самому же, небось, стыдно, а на меня злится.
— Да он, может, вовсе не злится, а просто ему стыдно перед тобой, вот он и сторонится. Думаешь, ему легко было переживать? По-моему, как раз стыд, а совсем не гордость мешает Володе подойти к тебе. А это другое дело. Ведь с Любой-то у него все кончилось?
— Кто его знает. Когда она уезжала, Володи не было, да ведь за ним не уследишь.
— Хочешь, я поговорю с ним? — движимая тем же чувством, с каким Лена уверяла ее, что Бескуров любит, предложила Клава.
— Ладно, поговори, мне-то что? — с деланным безразличием сказала Лена, хотя глаза ее, отражавшие малейшее движение души, сразу просияли.
— Сегодня же постараюсь его увидеть. Ну, заговорились, а время-то бежит. Надо бы мне сразу на ферму идти, а потом уж домой.
— Не спеши, успеешь еще набегаться. Подожди, я умоюсь, вместе пойдем.
— Нет, побегу. Вечером увидимся, обо всем переговорим…
Центральная ферма в эти дни превратилась в своеобразный строительный объект. Трое слесарей с завода вместе с механиком из МТС и колхозными плотниками устанавливали водоснабжение и подвесную дорогу для вывозки навоза. Пока, однако, дояркам приходилось убирать двор и носить воду вручную. За этим и застала их Клава. Стадо паслось теперь на богатой отаве и хорошо наедалось, но заведенный еще летом порядок — подкармливать коров, пока имелась зелень, неукоснительно соблюдался. Для этого использовались та же отава, корнеплоды, отходы овощеводства, отчасти концентраты, которые удавалось приобрести в райпотребсоюзе за проданное в госзакупки молоко. Хлопот у доярок было много, но жалоб стало меньше. Даже толстушка Дуся ворчала вполголоса и на замечания огрызалась реже, да оно и не удивительно: она надаивала от коров своей группы почти столько же, сколько и черноглазая старательная Аня Сушкова. Азарт соревнования захватил и Дусю, хотя вслух она называла все это не иначе как «мурой» и демонстративно отворачивалась от доски показателей, которую аккуратно заполняла Татьяна Андреевна. Самым неприятным было для Дуси расписываться в авансовой ведомости, так как получала она пока меньше всех. Это уязвляло ее самолюбие, но и вызывало хорошую злость на работу, выполнять которую она считала себя способной не хуже других. Все дело было в том, что Дуся не хотела на виду у всех проявлять особого рвения и «лезть», как она выражалась, в передовики, подобно Ане.
Клава, приглядывавшаяся к Дусе больше, чем к другим дояркам, скоро раскусила упрямицу и, чтобы не смущать зря девушку, перестала обращать на нее внимание. Те или иные советы она давала в присутствии всех доярок, а те и виду не подавали, что многие замечания относятся специально к Дусе. Если бы замечания были обращены прямо к ней, Дуся наверняка обиделась бы, как это и бывало раньше, а так она чувствовала себя чуть ли не равной с самой Анной Михайловной, не говоря уже об Ане. Так оно и шло, пока Дуся не стала догонять свою соперницу. А та ее постоянно подзадоривала: то о надоях спросит, то расскажет, как у нее Белянка хорошо отдает молоко, то вдруг начнет охать и ахать, говоря, что Дуся хитрая, дает своим коровам больше подкормки и непременно обгонит ее, хотя и притворяется неопытной.
Доярки уже заканчивали уборку и собирались ехать косить отаву, когда на ферму неожиданно пришел Бескуров. Клава услышала его голос из молокоприемной, где она с Татьяной Андреевной подводила итоги работы доярок за август. Сначала он разговаривал со слесарями, и она думала, что он уйдет, но вдруг Бескуров очутился у самых дверей молокоприемной и громко сказал:
— Здравствуйте, товарищи. Попрошу всех ко мне, у меня есть для вас хорошая новость.
Доярки моментально сгрудились вокруг председателя. Татьяна Андреевна открыла дверь, и все они во главе с Бескуровым ввалились в молокоприемную. Заметив Клаву, он кивнул ей и весело продолжал:
— Только что принесли из сельсовета телефонограмму: через неделю состоится районное совещание животноводов. Приятная новость, а?
— Кто же от нас поедет? — робко спросила Аня.
— Все поедете, только придется в две очереди, чтобы стадо без присмотра не осталось. Как, товарищи, не стыдно нам будет там? Я думаю, что не стыдно, надои-то ведь растут. А раз так, то правление решило каждую из вас премировать за честную работу ценным подарком. Вот, пожалуй, и вся новость. Ну, само собой, лучших доярок райком и райисполком премирует особо, как и раньше было.