— Когда мы сюда приехали, я не был уверен. Но сейчас — да. Чиун оказался прав. Прав во всем. Мое место здесь. Здесь мой народ, моя семья. Я принадлежу к Синанджу. В Штатах меня больше ничто не держит.
— А как же поиски ваших родителей? Теперь нет причин не повести их более активно.
— Знаете, Смитти, занятная штука: теперь это не кажется мне существенным. Раньше я хотел знать, кто я и откуда. Теперь я знаю, кто я, и меня это больше не волнует.
— Понимаю, — ответил Смит.
— Вот что я вам скажу, Смитти: продолжайте поиски. Только не звоните мне. Я сам позвоню.
— Если вы собираетесь перейти на вольные хлеба, недалек тот день, когда мы окажемся по разные стороны баррикад, — заметил Смит, убирая руку.
Римо покачал головой.
— У Синанджу больше золота, чем у многих стран. Им не нужен ассасин.
Им нужен советник по инвестициям. В этом я смогу им помочь.
— Вы меня успокоили, — признался Смит. — Значит, так и будет.
— Может быть, это еще не навсегда, — сказал Римо. — Если случится действительно что-то серьезное и мы с Чиуном окажемся вам нужны, — кликните нас. Кто знает? А может, в один прекрасный день я подготовлю кого-нибудь себе на смену.
— После стольких лет нелегко расставаться, — вымученным голосом произнес Смит.
— Понимаю. Но такова жизнь, приятель.
Римо улыбнулся.
Смит зашагал по прибрежной дороге в сторону поджидавшего его надувного плота, который должен был доставить его на «Дартер». Римо с холма смотрел ему вслед и не чувствовал ни малейшего сожаления. Наконец все позади. Он свободен!
Молча подошел Чиун. Из черной мантии смерти он переоделся в ярко-желтое кимоно. Чиун заметил, что Римо снял водолазку, и коснулся его горла.
— Я вижу, синяк прошел.
— А? Ах да. Знаешь, когда я искал тебя в Кремле, во мне опять заговорил тот же голос. Но я оставался самим собой. Что бы это могло значить?
— То же самое, что и исчезнувший синяк.
— То есть?
— Шива ослабил свою хватку. Я так и предполагал. Тебе надо было приехать сюда и почувствовать себя одним из Синанджу, чтобы преодолеть зов Шивы. Я, как всегда, оказался прав. Ты принадлежишь к Синанджу, Римо.
— Шива, — медленно произнес Римо. — Ведь это все началось на пожаре в Детройте, да?
— Что — «это все»? — невинно переспросил Чиун.
— Когда я отключился и стал Шивой. Я этого по-прежнему не помню, но ты был потрясен. Ты испугался, что Шива завладеет мною и тогда я оставлю тебя без наследника. Подожди-ка, подожди...
— Ну? — вкрадчиво сказал Чиун, глядя, как уплывает вдаль плот Смита.
— Да ты случайно не разыграл этот спектакль, чтобы затащить меня сюда? — начал догадываться Римо.
— Хватит болтать, Римо. Мы переживаем торжественный момент. Мы наконец освободились от Безумца Харолда.
— Не уверен, что мне этого хочется. И перестань увиливать! Кажется, я понял: ты решил, что если притащишь меня сюда и каким-либо образом привяжешь к этой деревне, то я останусь с Синанджу и не пойду за Шивой?
— Это просто смешно, — усмехнулся Чиун. — Меня очень мало волнует, что и как с тобой происходит.
— Да, — продолжал Римо. — Ты все подстроил! Специально замедлил сердечный ритм и снизил давление. Остальное было обыкновенным спектаклем. В этом ты хорошо разбираешься, недаром без конца смотришь мыльные оперы!
— Ерунда! — рассердился Чиун. — Правда состоит в том, что ты настолько неуклюж и некрасив, что жители селения ни за что не воспримут тебя как нового Мастера Синанджу. Из-за того, что ты белый, как бледный лоскут свиного уха, я даже умереть не могу спокойно!
— Ты, Чиун, мошенник. Это все было разыграно с единственной целью заставить меня вернуться сюда и увлечься Синанджу настолько, чтобы сам Шива оказался надо мной не властен.
— Есть вещи похуже, — объявил Чиун и махнул в сторону дороги.
Римо повернулся и увидел Ма Ли. Она тоже его заметила и побежала. Лицо ее, свободное от вуали, излучало радость.
— Кажется, я на ней женюсь, — сказал Римо. — Плевать на приданое.
— Она такая же некрасивая, как ты, но сердце у нее доброе, — смирился наконец Чиун. — Я не говорил тебе, что раз Смит нарушил наше соглашение, то последний гонорар подлежит возврату? Я забыл ему об этом сказать, а теперь уже слишком поздно. Не звать же его назад! В хрониках подобных случаев не описано. Даже и не знаю, как поступить.
— Не волнуйся, что-нибудь придумаешь, — сказал Римо.
Чиун щелкнул пальцами.
— Конечно. Я не собираюсь выкидывать в море отличные слитки первосортного золота только потому, что оно не принадлежит мне! Я сделаю вот что: пусть это будет приданым Ма Ли. Только никому в селении не говори!
Им всем захочется получить кусочек, а сокровища Синанджу — это вам не банк. — Он сделал жест в сторону девушки. Та была уже совсем близко. — Иди к ней, — сказал Чиун. — Я же, как и подобает отцу жениха, займусь приготовлениями к свадьбе.
Римо повернулся к Мастеру Синанджу и отвесил низкий поклон.
— Ты неисправимый старый обманщик!
— А ты — будущий Мастер Синанджу, в чьи руки я когда-нибудь вручу мое селение и мое доброе имя, — ответил Чиун и тоже поклонился, чтобы Римо не заметил довольную улыбку на его испещренном морщинами лице.
И тогда Римо бросился бегом навстречу своей невесте, чтобы обнять ее, а над черными скалами Синанджу воссиял новый рассвет, ярче которого селение не видело за всю свою историю.