Раздались возмущенные возгласы, но они не остановили Кларенса.
— Сказать, какой бы я хотел видеть жизнь негритянского народа —моего народа? Я хочу, чтобы мы перестали стоять особняком, чтобы влились в общество на равных правах. Я хотел бы, чтобы мы добивались успеха и процветания, как это удается китайцам, японцам, индусам. Разве мы глупее их, разве хуже? Нет, просто
они не желают жить на пособие, подбирать объедки с барского стола. Они трудятся, не покладая рук, они посылают детей учиться и следят, чтобы те не увлекались наркотиками и не попадали в уличные банды. Именно так живет семья моей сестры, а подонки типа Доминго пытаются продавать ее детям героин и стреляют по вечерам прямо под окнами.
Взгляд Кларенса стал таким жестким, что Майра отвернулась.
— Хватит разглагольствовать о цвете кожи, довольно считать его достоинством или недостатком, гарантом честности или лживости. Давайте будем просто гражданами одной страны, давайте учить детей добру и воспитывать у них стремление к успеху. А еще мне надоело говорить о «лидерах афро-американского народа». Какие мы африканцы? Мри предки, действительно, из Нигерии, но сам я американец и дальше Нью-Йорка никогда не был. А в лидеры себе выберу таких людей, слова и дела которых достойны уважения, а не цвет кожи. Интересно, почему нигде не говорят о «лидерах японо-американского народа»? Что, разве мало японцев второго поколения живет с США? Но почему-то они называют себя просто американцами. Я тоже так хочу. И большинство негров, кого я знаю, думают так же, как и я. Нам надоело быть «привилегированной социальной группой», которая, подобно инвалидам, нуждается в покровительстве белых либералов.
— Кларенс, успокойся. — Это заговорил светлокожий негр, Джейк забыл его имя, но помнил, что в редколлегии он отвечает за раздел культуры и искусства. — Мы тут не сидим сложа руки. Посмотри, Мисти вступила в Национальную ассоциацию журна-листов-индейцев, я давно состою в Национальной ассоциации жур-налистов-негров, откуда ты, между прочим, вышел. Так что в отличие от нас ты не захотел участвовать в борьбе за права меньшинств, и не надо теперь возмущаться.
— Какая там борьба, Джереми? Ты же помнишь, почему я вышел из НАЖН — потому что это Национальная ассоциация либеральных журналистов-негров, и мне их идеология поперек горла встала. На каждом заседании— одно нытье и рассуждения, что на работу надо нанимать по расовым признакам. Я-то вот, на беду, считаю, что черные и белые — равны, и потому должны соревноваться с другими журналистами на равных условиях, без льгот и привилегий. Надоело слышать про журнали-стов-женщин, журналистов-геев, журналистов-негров — где, где старые, добрые просто журналисты? А еще мне надоело, что меня валят в одну кучу с «голубыми», как будто быть негром и гомиком — одно и то же!
Памела ахнула, Питер побагровел. Джейк отнесся к такому заявлению со смешанными чувствами, но порадовался, что ожидаемой скуки на заседании и в помине не было.
— Я все время сравнивал рассуждения «журналистов-негров» с разговорами в гостях у сестры, где в выходные собирается вся наша большая семья. Эти люди все — трудяги, они не ищут отговорок, а честно работают и обеспечивают себя сами. Они не бросают школу, они ходят в церковь, они стараются благоустраивать дворы и детские площадки в своих районах. Они считают ниже своего достоинства тянуть деньги с государства за то, что наших деда с бабкой мучили белые колонизаторы. Еще раз повторю, мне хотелось бы вообще не думать о цвете кожи окружающих людей, а в НАЖН все именно на нем и зациклены.
— Твоя мысль понятна, Кларенс, тем более что ты уже говорил об этом раньше, — подытожил Джереми. — Но к сегодняшней теме твои слова не имеют отношения. Суть в том, что...
— Суть в том, что наш комитет занимается разжиганием расовой ненависти и межкультурной розни, мы только и говорим, что о различиях, как будто личность человека определяется его принадлежностью к той или иной расе. Так вот, это не так. Я негр, и горжусь этим, и не хотел бы вдруг стать белым или вести себя, подобно белому. Однако от этого я не хуже и не лучше, чем белый, а потому не надо мне ни особого внимания, ни ваших льгот. Ваши «мультикультурные вопросы» — чистейшей воды расизм, вы усиливаете различия и создаете неприязнь между людьми. Вспомните об отличной идее «плавильного котла»! Мы должны сплотиться в единый американский народ, а не искать повода для раздора.