Несколько человек заговорили одновременно. Джесс, видя, что заседание грозит перерасти в драку, поднял руку и примирительно произнес:
— Ну, ладно. Мы несколько отклонились от темы. Между нами есть философские разногласия, но за один час их не разрешить. Давайте двигаться дальше. Памела, пожалуйста! Ты просила слова.
— Да-да. Тут мне одна знакомая из «Городских новостей» сообщила важную информацию о готовящейся публикации про Кризисные центры помощи женщинам — жертвам насилия. Так вот, ей случайно удалось узнать, что автор статьи собирается представить эти центры этакими агентствами по пропаганде феминизма и лесбиянства.
Некоторые засмеялись, кто-то покачал головой.
— Корреспондент готовит «сенсационную статью», но точная дата публикации неизвестна. В любом случае надо что-то делать.
— Подожди, это же статья Гэзи Эшлей! — внезапно вмешалась Мисти, индеанка. — Ты с ней самой говорила? Я ее знаю, она феминистка, но про то, что творится в этих Кризисных центрах, узнала от подруги, которая обратилась туда после изнасилования. Гэзи не искала скандалов и сенсаций, это все само на нее свалилось. Она сходила с подругой на одно из занятий, потом на другое — там шла сплошная пропаганда против мужчин и за однополую любовь.
Осуждающие взгляды устремились на Мисти, она смешалась.
— То есть, я не хотела сказать, что это, правда, была пропаганда, но у Гэзи впечатление было такое, будто это... как бы... пропаганда. Что женщинам не помогают преодолеть последствия психической травмы, а просто предлагают сменить сексуальную ориентацию. Даже были случаи, когда так называемые психотерапевты вступали в лесбийскую связь с пациентками, а ведь это элементарное нарушение профессиональной этики. Они пользовались ранимостью пострадавшей женщины в своих целях.
— Сексуальная ориентация психотерапевтов не имеет значения, если только ты, конечно, не страдаешь гомофобией! — ответила Памела. — И если некоторые их высказывания могли показаться мужененавистническими, это объяснимо: ведь пациентки были изнасилованы. Вряд ли при таких обстоятельствах уместно превозносить мужчин. Уверена, никто не пытался изменить чью-либо сексуальную ориентацию. Да это и невозможно. Меня, например, никто не «обращал» в лесбиянство, я такой родилась.
Джейк надеялся, что Кларенс промолчит, но зря.
— А разве ты не была замужем за обыкновенным мужиком, Памела? Я помню, ты рассказывала, что жила с одним негодяем, а уже в возрасте тридцати лет встретила свою первую лесбийскую любовь.
— Да, но...
— То есть ты изменилась, по крайней мере, ты изменила свое поведение. А здесь речь идет об изнасилованных женщинах, которыми легко манипулировать из-за перенесенной психической и физической травмы. Разве хорошо пользоваться ситуацией, чтобы внушать им мужененавистнические взгляды? Эти «психотерапевты» думают только о личной или политической выгоде, а не об интересах пациенток.
— Кларенс настоящий гомофоб! — определила Майра. — Ты что, правда боишься нас? Думаешь, что мы планируем захватить власть в стране?
Раздался дружный смех, но не искренний, не веселый, а едкий и циничный, почти издевательский.
— Неужели ты думаешь, что газете сойдет с рук такая статья? спросил Питер. — Это же все равно, что лить воду на мельницу
ультраправых фанатиков. Геи и лесбиянки не потерпят подобных публикаций. Следует ожидать бойкотов и пикетов, снижения доходов от рекламы, отказов от подписки со стороны самых верных читателей. Если эта публикация увидит свет, «Трибьюн» серьезно пострадает.
Питер вопросительно посмотрел на Джесса, но тот не успел ответить, потому что опять заговорил Кларенс:
— Я-то думал, что мы печатаем статьи, если они несут важную и правдивую информацию. Разве мы обязаны пропагандировать чьи-либо политические взгляды? Разве мы должны бояться угроз,
если корреспондент провел честное расследование и приводит точные факты? Вы же не боитесь бойкота со стороны христианских групп, которые могли бы посчитать «Трибьюн» рупором антихристианской пропаганды?
Похоже, Кларенс так легко не сдается.
— Меня в первую очередь интересует реакция геев и лесбиянок. Я стал журналистом не для того, чтобы потворствовать распространению предвзятого и враждебного к нам отношения, — заявил Питер.
— А я стал журналистом не для того, чтобы душить честные публикации, если они не вписываются в политические взгляды некоей активной группы, — парировал Кларенс. — Уж не хочешь ли ты сказать, что среди лесбиянок не может быть бесчестных людей?