Джейк с благоговением смотрел на стены, где не нашлось бы свободного места и для спичечной этикетки. Они были своеобраз-ным частным музеем журналистики, и большинство экспонатов вышли из-под пера самого Аеонарда. Полоски старой газетной бумаги топорщились на вертикальной поверхности желто-коричне вой бахромой, некоторые гордо выглядывали из-за стекла, растал-кивая соседок полированными рамочками. В кабинете стоял не-выветривающийся запах старых газет, и уборщица не раз делала Леонарду замечание. Все тщетно! Для Леонарда, как и для Джейка, это был непревзойденный аромат состоявшейся публикации, они готовы были бесконечно вдыхать его, упиваясь спектром ас-
циаций и воспоминаний — так эксперт-дегустатор наслаждает-. вкусом особо ценных сортов вин. Некоторые сюжеты датировавшей еще сороковыми годами, немало статей висело здесь с пятидесятых, шестидесятых. Кое-какие вырезки были сделаны недавно _ уЖе в девяностые годы, после официального ухода на пенсию. Тематика вобрала в себя все сколько-нибудь значимые события двадцатого века — Корейская война, залив Кочинас, убийство Джона Кеннеди, мафия, Мартин Лютер Кинг, Вьетнам, Уотергейтский скандал. Многие статьи касались гражданских прав и , свобод.
Джейк ностальгически вздохнул, когда его взгляд остановился на знакомой цитате, аккуратно выписанной на белом листе бумаге и вывешенной рядом со статьей о южноамериканских . наркобаронах. Одна из самых ранних публикаций на эту тему, Леонарду дали за нее премию. «Будущее республики находится в руках журналистов будущих поколений». Под цитатой подпись: «Джозеф Пулитцер».
Рядом с цитатой был приколот значок уличного торговца газетами, которым Леонард особенно гордился. Он был убежден, что карьеру журналиста надо начинать именно так — продавая газеты на перекрестках по 5 центов за штуку. Это было еще в те вре-! мена, когда люди были честны, и многие газетные компании, вместо того чтобы нанимать уличных торговцев, просто выклады-I вали стопку свежих номеров в открытый ящик с коробочкой для мелочи, и к концу дня выручка точно соответствовала количеству взятых из ящика газет. Увы, сетовал Леонард, теперь даже автоматы по продаже газет оказываются ненадежными: хулиганы нередко ломают их и забирают мелочь.
Человек на том конце провода никак не соглашался закончить
разговор, хотя Леонард уже и покашливал, и прощался, и уговаривал созвониться в другой раз. Подмигнув Джейку, Леонард решился на крайнюю меру. Его голос вдруг стал тревожным, он заговорил торопливо и возбужденно: «Слушай, Роджер, мне тут такое прислали! С пылу, с жару - такие новости раз в сто лет в руки попадают. Надо срочно обработать и пустить в печать, пока нас
не опередили. Не мне тебе объяснять. Прости. Бегу. Чао!». Леонард не глядя бросил трубку и с радушной улыбкой протянул Джейку ладонь. Знакомое жесткое рукопожатие. Левой рукой Леонард вытащил из пепельницы сигару и затянулся, не сводя глаз с гостя. В его взгляде было удовлетворение старого полковника, вышедшего принимать рапорт у подтянутого лейтенанта.
Леонард никогда не отличался высоким ростом, но Джейк отметил про себя, что он кажется стал еще меньше, чем два года назад. Что ж, немало было крупных публицистов с могучим торсом и спортивной походкой, но кто их теперь помнит? Ни один из них не оказал такого влияния на журналистику, а с ней — на страну, как этот сутулый старик с лохматыми седыми волосами. Несмотря на возраст, его разум был все так же быстр, а язык — все так же остр, как в юности. И взгляд — у кого из молодых вы найдете такой проницательный, такой вдумчивый взгляд? Нет, Леонард оставался той же глыбой, каким его знали десять, тридцать, пятьдесят лет назад.