— Я, Вудс, закоренелый безбожник. За последние сорок лет на пушечный выстрел к церкви не подходил, и не собираюсь. И вообще, не нравится мне вся эта толпа, не понимаю я их. Так что, когда я тебе отвечать буду, не вздумай обвинить меня в симпатиях к религиозникам.
Итак, в восьмидесятые годы институт Лихтера провел опрос среди сотрудников СМИ, который показал, что девяносто процентов журналистов никогда не ходит в церковь, более половины считает супружескую измену допустимой и почти половина полагает, что однополые связи — вариант нормы. Таким образом, взгляды журналистов, оказались значительно более либеральными, чем взгляды остального населения. Большинство из нас это и так знало, просто тогда эти догадки получили официальное подтверждение.
Теперь вспомни нашумевшую статью в «Вашингтон пост» про политические партии. «Ультраправые силы опираются на прослойку бедных, необразованных и легко контролируемых протестантских христиан». После того как доктора наук и респектабельные бизнесмены завалили газету возмущенными письмами, редакция принесла официальные извинения за «досадную опечатку». А сам корреспондент признался, что не хотел никого обидеть, просто думал, что все так считают. И ведь он не обманывает: все, и правда, так считают — в журналистской среде. Иначе как бы эта фраза просочилась через столько слоев редакторской правки? Никто не заметил ничего необычного. Для нас религия была и остается синонимом средневековой отсталости. Возьми Теда Тернера. Преуспевающий владелец телеканала, хозяин «Последних известий», идеолог нового времени открыто заявил на собрании дикторов: «Христианство — религия неудачников», и сорвал аплодисменты. Это я все к тому, что в наши дни подобные высказывания никому не сходят с рук, и только в адрес христианства можно говорить что угодно. При этом никто не вспоминает, что в Нью-Йорке все до одной больницы и все центры скорой помощи построены на
деньги и силами церквей. Видимо, Национальная организация женщин, Союз гражданских свобод Америки и Тед Тернер были очень заняты чем-то более важным.
У меня сестра верующая, и соответственно двое племянников тоже, так что все эти разговоры о несправедливом отношении к христианам мне хорошо знакомы. Твоя подруга почему обижается? Потому что нет закона, запрещающего увольнять христан с работы, ненавидеть христиан, притеснять христиан. Нет семинаров, пропагандирующих «деликатный подход» к христианам и объясняющих, что христиане тоже люди. И уж точно никто не спешит включить христиан в комитет по мультикуль-турным вопросам.
— Да уж, это точно. Никто не спешит. — Джейку стало немного не по себе от саркастического тона Леонарда.
Двери лифта бесшумно открылись, Леонард и Джейк вошли внутрь. Попутчиков не было, и оба с облегчением вздохнули. Леонард продолжил:.
— Так что, с одной стороны, туго им приходится. А с другой стороны — сами виноваты. Во-первых, они не идут в журналистику. Да, по статистике мы все ужасные либералы, не чета доброму консерватору Джо из Южной Дакоты. И что? Кто им запрещает поступать в университеты на нашу специальность? Если мы тут такие нехристи, пусть посылают своих детей не миссионерами в Африку, а корреспондентами в американские СМИ! У нас свободная страна, и если они сидят сложа руки, пусть не жалуются, что балом правят другие.
Хуже того, для них слово «репортер» почти ругательное, они к нам относятся, будто мы черти с рогами и копытами. Сам посуди, кто из них не считает зазорным общаться с нами по-человечески? Я даже не помню, когда бы просто сидел за столом с верующими людьми и кушал бы бифштекс под разговоры о завтрашнем дожде, но чтобы эти верующие были бы не моя сестра и не мои племянники! Не скрою, некоторые консерваторы балуют меня угрожающими письмами и злобными звонками, но на этом наше общение и заканчивается.
А вот ребята из «Права на выбор», СГСА, активисты нестандартной ориентации, феминистки и либералы всех мастей не гнуша-ются выпить со мной пива или отведать отбивные из телятины. И ты не думай, я за себя сам плачу, тут не в том дело, чтобы «на халяву» пообедать, а чтобы посидеть вместе, «за жизнь» поговорить. Мы с ними почти друзья. В карты играем. Они меня приглашают с лекциями выступать перед студентами либеральных колледжей. А как ты думаешь, христианские колледжи и семинарии меня хоть раз приглашали? А христианские Журналы у меня интервью хоть раз брали? А пикетчики из «Права на жизнь» со мной хоть раз обедали? Как мне с этими господами познакомиться? В церкви? Ха! Подходите, когда поп будет мою душу грешную отпевать. Тогда вы меня и увидите — в гробу и белых тапочках.