Шесть голосов заговорили одновременно, различаясь только уровнем громкости и степенью враждебности. Джесс вскочил с места и замахал руками:
— Все! Объявляю перерыв — до следующего раза! На сегодня заседание считаю закрытым! А то, я чувствую, назревает потасовка. Давайте-ка сейчас все примем успокоительного, а на следующей неделе обсудим предложение Памелы по поводу устава. А пока что — все за работу. Нам газету выпускать надо!
Все разошлись быстрее, чем обычно. Джейк и Кларенс опять оказались самыми последними, но на этот раз Джесс тоже задержался. Он смотрел на них с раздражением и недовольством. Так на Джейка и Криса смотрела их учительница начальных классов, когда поймала их с перочинным ножиком, вырезающих свои инициалы на задней парте. Джесс собрался было что-то сказать, но потом передумал, пожал плечами и вышел из помещения.
Менее умудренный в подобных делах, чем Кларенс, Джейк просто остался сидеть на стуле, ощущая себя полным изгоем. Он не сомневался в справедливости всех сказанных им сегодня слов, но желание быть «своим» в компании было сильнее, чем он был готов признать. Он с тоской вспоминал те старые добрые времена, когда его любили, уважали, когда он был на дружеской ноге со всеми теми, которые сейчас ушли не попрощавшись.
Крис увидел вдалеке Великий Град, простирающийся до горизонта и уходящий ввысь, так что даже при своем обостренном зрении он не мог разглядеть его границ. Издали Град казался завершенным, но на самом деле там повсюду шло строительство. Крису никто не запрещал входить туда, — здесь не существовало никаких правил, — но он сердцем чувствовал, что еще не готов к этому визиту. Пока он мог только издали наблюдать это огромное и прекрасное место, теряясь в догадках, как же оно выглядит вблизи.
В то время как Крис был занят своими размышлениями, Зиор трудился не покладая рук, расчищая дорогу Слову Божьему к сердцу Джейка. В момент, когда Господь восторжествовал, Зиор поднял меч и обратил свой лик к небесам, где, как он знал, его братья следили за происходящим и радовались вместе с ним, и где Крис пустился в пляс от счастья. Однако это просветление в Джейке скоро стало меркнуть, ибо ангелы тьмы не желали отпускать его столь просто и усилили свои атаки. Крис непрестанно молился за друга, но не чувствовал усталости, напротив, это придавало ему силы.
Крис обратился к Господу, как он часто делал, не как проситель, но как друг:
— Я как никогда понимаю теперь смысл той фразы из Писания, где христиане названы странниками на земле. То не был мой дом. Я прожил жизнь под чужой крышей. Мое тело было немощно, зрение — слабо, разум — замутнен. Я боролся с искушениями и изнемогал. Как все изменилось сейчас! Вот мир, для которого Ты создал меня, вот мой настоящий дом. Теперь меньшим мне уже
не удовлетвориться. Благодарю Тебя, Отче, что вернул меня под родной кров. Теперь я понимаю, почему я любил тот прежний мир: в свои самые прекрасные моменты он напоминал мне этот.
Крис понимал, что в Царствии Божием он еще как младенец, питающийся молоком тех открытий, которые встречались ему ежедневно. Как малыш, он подрастал и понемногу учился переворачиваться, садиться, ползать, ходить, ибо его ждал новый, прекрасный мир, перед которым меркло любое воображение. Прежде, когда умерла его мать, а потом и Дженни, он почувствовал, что часть его устремилась на небеса. Так и сейчас, он чувствовал, что какая-то часть его устремилась на землю, вслед за Зиором. Да и вообще, часть его души всегда пребывала там, вместе с его семьей, за которую он так горячо и страстно молился.
Он даже немного завидовал Зиору, ведь тот сейчас был так близок к его родным! В то же время Крис твердо знал, что земля — не их дом, их дом здесь, а посему это им предстоит вернуться домой. Крис не мог дождаться, когда же произойдет это счастливое воссоединение. Он мечтал о том, как примет их в свои объятия, как вместе с любимыми женой, дочерью, сыном будет наслаждаться небесными радостями и воспевать хвалу Господу, но знал, что не в его власти приблизить счастливый час воссоединения. Пока что Крису ничего более не оставалось, как смотреть на них издали, наблюдать за происходящим в их жизни и следить, как совершается их путь к Богу.
Только теперь Крис стал постигать правоту слов Зиора о том, что даже на небесах наше внимание поглощено событиями на земле. Крис чувствовал, что он пробежал свою часть эстафеты и передал палочку, полученную от другого, следующему бегуну. Вера давала ему силы. Теперь он стал болельщиком, он присоединился к облаку свидетелей, чья роль теперь заключается в поддержке и молитве за тех, кто еще не закончил дистанцию.