Джейк проехал пять миль, отсчитал третью дорогу направо и нажал на газ. Грязь и гравий из-под колес разлетались во все стороны. Приближаясь к пункту назначения, он все же притормозил: не хотелось привлекать к себе ненужное внимание.
«Форд-Мустанг» медленно подъехал к старой избушке. Свет из единственного оконца, задернутого помятыми занавесками, тускло освещал парковку перед домом. У входа стояла темно-коричневая «Вольво» последней модели. У Саттера была другая машина, но Джейку показалось, что и эту он уже где-то видел. Номера были обыкновенные, не правительственные — еще бы, конспирация! Молодцы, ребята. Когда ведется слежка, нельзя допускать такие очевидные промахи. Он усмехнулся, вспомнив голливудских «полицейских», разъезжающих на шикарных красных «Феррари». Джейк остановил машину рядом с «Вольво» и, выходя, заметил в окне тень — Мэйхью, его профиль. Не успел Джейк взяться за ручку, как дверь распахнулась. Агента ФБР не застать врасплох! На Мэйхью был элегантный костюм, через который проступала кобура. Похоже, Смит-Вессон, 44-й калибр. Да-а, неплохая подмога в заварушке. Мужчины обменялись взглядами, не очень-то приветливыми с обеих сторон, хотя Джейк старался не забывать, что обязан Мэйхью жизнью.
Саттер сидел спиной к двери, с биноклем в руках. Увлекаясь по молодости астрономией, Джейк наметанным взглядом оценил: «Целестрон», 20x80 мм, многослойное просветление — идеален в условиях слабого освещения. Для длительного слежения двойные окуляры удобнее, чем просто подзорная труба, — глаза не так устают.
Саттер обернулся:
— А, Вудс, здорово. Проходи, садись. Вон, сангрии выпей. Я сейчас. Ну что, Чарли, мы с тобой неплохо поработали, очень неплохо...
«Чарли»? Джейк заметил невольное удивление на лице Мэйхью. Но, может быть, Саттер обращался сам к себе?
Джейк присел у стола, на котором красовались четыре пустые бутылки из-под сангрии. Рядом стояли еще четыре непочатые. Тут же лежал знакомый портфель Саттера, темно-бордового цвета. Джейку показалось странным, что агенты ФБР позволяют себе выпивать на задании. Саттер казался спокойным и расслабленным, что несколько задело Джейка, поскольку он чуть не свернул себе шею, стараясь не опоздать.
— Эй, Саттер, это я, Джейк. Узнаешь? Это мне ты велел бросить все и мчаться сюда сломя голову.
Саттер не отреагировал на его тираду, что еще больше разозлило Джейка.
— Что ты там высматриваешь?
— Да тебе, пожалуй, лучше и не знать.
— В каком смысле?
— В прямом, умник, — криво усмехнулся Мэйхью.
— Что, решил нарушить обет молчания? Молодец, только дай и другим слово вставить.
— Остри, остри, остряк. Посмотрим, как ты потом запоешь.
Впервые Джейк почувствовал тревогу: такие комментарии не
вязались с привычным сухим профессионализмом агентов ФБР. Даже для Мэйхью это было слишком грубо.
Что происходит? Джейк вопросительно взглянул на Саттера.
— Да ты не обижайся, Вудс. Чарли эта игра с трудом дается. Он и в школьных спектаклях только в массовке участвовал. Я даже точно не знаю, закончил ли он школу.
Джейк остолбенело проговорил:
— Да ты это о чем, Саттер?
Саттер сиял от уха до уха, ему этот разговор доставлял явное удовольствие, как будто он смаковал кусок торта с кремом, наслаждаясь каждой ложкой.
Джейк недоуменно стоял посреди комнаты. Он попытался сделать рывок в сторону Саттера, но придержал коней, заметив, что Мэйхью потянулся к кобуре.
«Чарли»... Джейк не помнил точно, как Мэйхью представился ему в день знакомства, но он готов был поклясться, что точно не Чарли. Джейк приблизился к окну, в которое с таким вниманием вглядывался Саттер. Уже почти стемнело, но Джейк сумел различить два странных силуэта метрах в тридцати. Приглядевшись, Джейк понял, что это мишени, обе изрешеченные пулями, причем в основном в районе яблочка.
Неплохие результаты, а, Вудс? И это из пистолета, не из винтовки! Моя слева, Чарли — справа. Мы подсчитали, я выбиваю шесть из десяти, а Чарли — восемь из десяти. Он всегда хоть на йоту, но лучше стреляет. Что поделать — талант! — Саттер по-отечески улыбнулся Мэйхью. - Ну, каждому - свое. Как провозглашает твоя любимая «Трибьюн», больше разнообразия! Это как раз про нас. Мое очевидное актерское дарование с лихвой компенсирует разницу в мои два промаха. Как думаешь, Чарли?
Мэйхью пожал плечами с не менее очевидным безразличием.
— Почему ты беспрерывно зовешь его Чарли?
— Молодец, Вудс, хвалю. Ты не такой тупой, каким кажешься. А по правде сказать, так тупее тебя никто не кажется! - Саттер