Тусклый свет из единственной лампочки без абажура, свисающей с потолка, отразился в глазах Саттера, которые показались Джейку иными, чем прежде. Угольно-черные, эти глаза были безжизненны, безжалостны, бесстрастны. Леденящий акулий взгляд. Как я раньше не замечал? Эти нечеловечьи, животные глаза, злобные, бездушные, бесстыжие. Глаза хищника, робота-убийцы. Его веселость была не знаком добродушия, скорее причудой извращенного жестокого ума.
— К тому же, Джейку — Саттер сделал особое ударение на имени, как бы подчеркивая их «дружескую» связь, — нам бы хотелось избавить тебя от этого, как его? Ну, еще ветераны Вьетнама-то с этим мучаются? Ах да, чувства вины за то, что выжил. Ну как же, друзья погибли, а ты жив. Вы же вместе были, тебе тоже надо было... В общем, настал и твой черед.
— Но как же...
— Ну вот, этот момент профессионалы называют периодом моления, стадией торга или оттягиванием неизбежного. Ну, что ты хотел сказать? Что ты хотел предложить мне в обмен на жизнь? Ты не богат, я это знаю. Неужели колонку тиснешь в мою поддержку? Может, ты даже гарантируешь мне честное и точное цитирование? Или подписку бесплатную на «Трибьюн» обеспечишь? А, понял! Ты напишешь мою биографию! Тронут. Не спорю, это очень заманчивое предложение. Так, Вудс?
— Ты так уверен, что это вам сойдет с рук. Если меня убьют...
— Конечно, уверен! Конечно, сойдет! Не раз сходило. Так почему бы и на сей раз не выгореть делу? К тому же, никто и не догадается, что ты убит. Все подумают, что ты просто исчез. Навсегда. Конечно, твой дружок-следователь, может, и заподозрит неладное, ну так ты же ему не говорил, куда едешь, правда? Молодчина, хороший мальчик! Мы знали, что на тебя можно положиться. Даже если полиция решит, что дело нечисто, кого им искать? Недовольного читателя? Обиженных героев твоих колонок? Уж на нас никто и не подумает, — ведь никто даже не знает о нашем существовании! Мы тебе отличную могилку приготовили, правда, Чарли? Твое тело пролежит в тиши и покое лет пятьдесят, пока эти леса не расчистят под жилые кварталы. А к тому времени о Джейке Вудсе никто и не вспомнит. Никому до тебя не будет дела.
Саттер открыл свой портфель и, обернув руку носовым платком, вынул оттуда какой-то предмет. Джейк не мог разобрать, что это было, но в нос ударил до боли знакомый запах. Саттер продолжил:
— Кстати, совсем было позабыл поблагодарить тебя за твой Вальтер, говоришь, настоящий фашистский револьвер? Шикарный подарок! Я с ним обращаюсь крайне бережно, поскольку мы все
еще раздумываем, как бы получше его применить. Что такое, Джейк? Ты как будто удивлен? Ну сам подумай, нам вовсе не хотелось, чтобы ты расхаживал с пушкой, особенно, если бы наша операция провалилась и ты нас раскусил. Ну расскажи, Чарли, как было дело?
Мэйхью пожал плечами.
— Ладно, я сам расскажу, раз ты у нас такой стеснительный. Наш Чарли — мастер по отмычкам. Он твою машину вскрыл секунд за двадцать. Говорит, не ожидал, что вы раньше с игры уйдете. А ведь мог преспокойненько обделать дело чуть пораньше, но, поверишь ли, не захотел мокнуть под дождем! Сидел себе в машине и слушал матч по радио, ждал, пока дождь закончится. Так и не дождался, так что промочить ноги все же пришлось. Этот придурочный мальчишка его вспугнул. Наш Чарли так перепугался, что бросился наутек, а револьвер в кармане зажал в кулаке, а тот возьми и выстрели. Чарли чуть собственную ногу не прострелил! Нет, главное, у него времени было три часа в твой бардачок забраться, так нет же, он дождался твоего возвращения — и все почему? Ноги боялся промочить! — Саттер покачал головой и закатил глаза. Чарли же не выказывал ни малейшего удовольствия от рассказанной истории и, наверняка, в душе жалел, что в свое время все выложил Саттеру.
— Но откуда вы знали, что у меня в бардачке оружие?
— Да мы не знали, но подозревали: ветеран войны, охотник, — наверняка пистолетик имеется. А после нападения у магазина он скорее всего перекочует в автомобиль. Кроме того, мы все подстроили накануне твоей встречи с нами, — своеобразное напоминание о том, что с друзьями надо быть пооткровеннее, не то враги своего не упустят.
Саттер глянул в окно.
— Ну что скажешь, Чарли? Кто из нас окажет нашему уважаемому Джейку великую честь? Монетку бросим ?