— Конечно. Это ведь случается даже на заседаниях Верховного суда. Ты читал когда-нибудь «Братия» Вудворда?
— Ага, — Джейк когда-то полистал эту книгу в киоске в аэропорту, но она показалась ему слишком правильной и потому скучной.
— Я, наверное, зря рассказываю тебе обо всем этом, но большинство простых людей даже не подозревают, что тут творится. В любой крупной больнице все происходит, как в большой политике. Прямо борьба за выживание.
— В каком смысле?
— Ну например, администрация вечно воюет с врачами.
— Это почему?
— А все по одной простой причине: деньги. Больничное начальство стремится забрать себе доходы врачей. Не полностью, конечно, но они требуют от докторов большего, нежели то, чем те готовы поделиться. Со всеми недавними изменениями в области здравоохранения фонд зарплаты оказывается все меньше и меньше, а дополнительные гонорары достаются все реже и реже. Неудивительно, что врачи не могут покорно сложить лапки и позволить всем, кому не лень, шарить у них по карманам.
С этой речью Мэри Энн могла бы выступать перед законодательным собранием. По всему видно, что она разбирается в политике. Джейк теперь понимал, почему Док всегда так восхищался ею.
— Иногда несколько врачей собираются вместе и открывают собственную клинику, которая начинает создавать конкуренцию больнице. Они сами нанимают персонал. Они не желают платить лишние деньги канцелярским крысам и рекламным агентам, ведь люди приходят лечиться, а не брошюры читать. Например, у нас заведующий медицинским центром не доктор, а бизнесмен, поэтому медики у нас чувствуют себя как военные, вынужденные слушаться приказаний гражданских. Отсюда и трения. Конечно, все стараются хотя бы внешне ладить друг с другом, но порой терпение лопается. Все это напоминает борьбу профсоюзов. Многие оказываются между двух огней.
— Может, кто-нибудь из администрации имел зуб на Дока?
— Да хотя бы даже доктор Купер, наш заведующий.
Ты же, вроде, говорила, что он не доктор.
— Он доктор наук, но не медицинских, так что для врачей его звание ничего не значит. Грег любил говорить: «Он ненастоящий доктор». Я даже слышала, как он заявил Куперу это прямо в глаза. Ну, ты знаешь Грега.
— Да уж. Ну что, кто-нибудь еще?
Мэри Энн продвигалась далее по алфавиту.
— Так, посмотрим. Райли. Без проблем. Симпсон. Грегу нравился. Тернер. Хирург-ортопед. Грега он раздражал, но, насколько мне известно, никаких серьезных разногласий между ними не было.
Она отметила еще одного: доктора Уальдена, с которым Док тоже вроде был на ножах, но потом поспешно напомнила Джейку, что среди всех этих людей убийц нет.
— Ну хорошо, последний вопрос. Что ты слыхала о противниках абортов?
— А, эти придурки! Вот кого бы я всех до одного в твой список переписала! Они способны уничтожить любого, кто перейдет им дорогу. А Грег им немало крови попортил, это уж точно.
— Это как?
— Ну, ты знаешь о его участии в продвижении таблетки RU-486. Так эти ненормальные месяцами просиживали у дверей больницы, размахивая своими глупыми плакатами, и всячески старались
8 У последней черты
скомпрометировать наше заведение. То же самое и по поводу исследований с эмбриоматериалом. Грег тогда очень поспособствовал тому, что наш медицинский центр получил этот грант. А этим энтузиастам-любителям такой поворот событий весьма не понравился. Зачем только они вмешиваются в дела, которые их совершенно не касаются? Наверное, заняться нечем!
Джейк пожал плечами.
— Что-нибудь еще, чем Грег им не угодил? Что-нибудь совсем недавнее?
-~ Больше ничего в голову не приходит, — Мэри Энн колебалась: — Ты сказал, у нас разговор конфиденциальный?
— Если всплывет что-нибудь важное, я вынужден буду сообщить полиции, а так, конечно, наша беседа — чисто между нами.
— Ну ладно, поскольку ты был его другом, я, пожалуй, могу тебе довериться. Хотя я уверена, что сам он тебе об этом ничего не рассказывал. Дело в том, что он несколько раз проводил аборты на поздние сроках. Естественно, все в рамках закона, но он не хотел это афишировать. Эти пикетчики с ума бы все посходили, а они-то уж умеют портить людям жизнь. Грег не хотел, чтобы об этом узнали.
— А кто был в курсе?
— Я думаю, несколько врачей и пара медсестер. Плюс еще в абортариях, которые пациенток к нам перенаправляли. Большинство из них не берутся проводить прерывание беременности после двадцати четырех недель, поэтому они отсылают желающих в больницы.
— После двадцати четырех недель?
— Да, как мне говорили, аборты на поздних сроках — вещь весьма неприглядная.