Ребятки, преградившие дорогу, почти все как на подбор бритоголовые, широкоплечие, коренастые, как говорила одна знакомая Андрею художница, - тяготеющие к квадрату, с одинаковым сонно-тупым выражением на скучающих от постоянной рутины лицах. Выделялись из общей массы только двое - невысокий худощавый паренек со стильной шевелюрой, в такой же стильной одежде и холодными глазами. Этот худощавый держался чуть в стороне от остальных, словно подчеркивая этим свою индивидуальность и непричастность к столь серым личностям. Андрей сразу выделил в нем вожака. Впрочем, худощавый слабаком отнюдь не был. Двигался он легко, шагал мягко, словно крадучись, а глаза внимательно следили за каждым движением троицы. Второй, державшийся чуть впереди худощавого, выделялся громадным - чуть больше двух метров - ростом. На его широченную грудь можно было водрузить небольшой стол, руки же были толщиной с бедро обычного человека. Однако толстые, как бревна, ноги несли эту громадину с удивительной легкостью. Этот богатырь, слегка прикрывал худощавого слева.
Шестеро крепышей взяли троицу в полукольцо и начали теснить приятелей к пустырю, отрезая от остановки. Остальные присоединились к облаве. Десятка быков ничего не предпринимала, просто молча шла на друзей, но прорываться через цепь на свободу ни у кого из троих приятелей не возникало желания. В этом случае, непременно нужно было бы пускать в ход кулаки. А ребята все ж надеялись на хороший исход.
- Чего надо, Сморчок? - выступил вперед Толян, когда приятелей окончательно оттеснили на пустырь. Толян обращался через головы быков к худощавому.
- Денег бы.... - лениво протянул Сморчок, не двигаясь с места и глядя куда-то в сторону.
- Я уже все отдал. - Толян сплюнул под ноги одному из быков - Забирай своих битков и отваливай.
И Толян двинулся на качка, загораживающего дорогу. Тот, не ожидая подобных действий, отодвинулся, но, опомнившись, вернулся на место. Его толстая рука легла на плечо двигающегося вперед парня, короткие пальцы сгребли куртку.
- Стоять - рявкнул биток повелительно на ухо прорывающемуся парню, желая напугать того резким окриком.
Толян рывком сбросил руку, ткнул качка локтем в ребра и оказался лицом к лицу со Сморчком и его телохранителем.
- Ха! - Сморчок с криком выбросил ногу, целя пяткой приближающемуся противнику в солнечное сплетение. Толян успел лишь подставить под удар руку, чтобы не сбить дыхание, но равновесия не удержал, и его внесло обратно в круг.
Это явилось как бы сигналом к атаке, и быки ринулись на троицу приятелей. Амбалы действовали на редкость слаженно, моментально разъединив друзей и взяв каждого в клещи. Чувствовалось, работают так далеко не в первый раз. На каждого из троицы пришлось по три мордоворота. Толян, сбитый с ног ударом Сморчка, резво вертелся на земле, отбиваясь от, пытавшихся топтать его быков. Вовке досталось больше. Он попал в железный захват одного из качков. И теперь остальные двое увлеченно окучивали корпус и голову Вовки своими пудовыми кулаками.
Андрей же, заученно прикрыв корпус и голову руками, отпрыгнул назад, лишая возможности взять себя в клещи.
- Один слабый всегда может победить двоих сильных, если он знает, как это делается - приговаривал Маросов, поучая Андрея во время спаррингов по формуле 'двое против одного'. - Даже черный пояс, не умея работать против двоих, неминуемо проиграет.
И теперь Андрей вовсю пользовался маросовской наукой, вбитой в него руками и ногами сэнсэя.
Сергунов ушел под локоть руки, стремительно несущей дубинку к его голове и ткнул амбала крюком в печень. Затем, прихватив того же амбала за толстую шею ладонями, добавил коленом в бедро. Хорошо так добавил. Увесисто. Биток отпрыгнул, удивленно моргая и выронив дубинку. Она откатилась Андрею под ноги. Сам амбал двигался уже не так резво, припадая на правую ногу и перекосившись на правый бок. Лицо его скорчилось в непонятную для окружающих гримасу. Скорее всего, это означало, что качку просто больно. Причем непривычно больно. Бык давно позабыл, что такое встречаться с равным по силам бойцом. Чаще он встречался со слабаками, которые, либо быстро скисали, либо не дрались вовсе, предпочитая откупаться. Но здесь было нечто иное. И это иное в лице невысокого и совсем, с виду, не сильного паренька очень больно, оказывается, било и довольно резво двигалось.