- А что ж делать? - Андрей был в отчаянии.
- У тебя ж много знакомых среди разного рода окультистов с восточным уклоном. Спроси у них. - Пожал плечами Маросов. - А я не компетентен в этих вопросах.
На этом разговор был закончен.
Знакомых в оккультных кругах у Сергунова и впрямь было немало, однако они толком ничего не могли объяснить. Одни пожимали плечами, другие пускались в заумные пространные объяснения, из которых вынести что-либо конкретное было сложно. В конце концов, Андрей понял, что однажды обретенное просветление, о котором мечтает всякий буддист, становится его проклятием. Не уповая на знакомства, парень пытался разыскать в библиотеках и на лотках литературу, которая могла бы разъяснить всю ситуацию. Но все было тщетно - отрывочные знания не больше. Только определения, религиозные трактовки, но никаких механизмов действия и противодействия этому процессу.
Однажды Сергунов познакомился с довольно занимательной личностью. Дело было поздней осенью. Знакомство произошло в одном из оккультных магазинов, где искал книги на интересующую его тему. Андрей как раз нашел книгу, которую искал много лет. Книгу о Бодхидхарме. К явлениям У это, на взгляд Сергунова не имело ровно никакого отношения, но книгу он разыскивал очень давно, и не собирался ее упускать. Издание было обычное - обложка мягкая, переплет не броский. Андрей буквально выудил книгу из-за фолиантов, посвященных истории у-шу. И тут его под локоть толкнули. Народу было не много, а в оккультном магазине вообще очень мало кто топтался около полок с книгами, посвященных тематике боевых искусств. Сергунов обернулся. Рядом стоял непонятного вида мужичонка. Голова круглая, тело - бочкообразное. Руки и ноги короткие - гротескные. Одет как-то невообразимо - в когда-то шикарный, явно в дорогом бутике купленный, а ныне потертый костюм. На ногах - невообразимые тапки, на шее связка четок и различных оберегов. В руках тоже четки, на носу очки. За треснутыми стеклами вылупленные глаза. Не бритая физиономия, неопрятная борода. Подозрительный неприятный и непонятный типчик. Но для подобных магазинов явление совершенно обыденная.
- Хм, - проворчал незнакомец, хмуро глянув на Андрея. - Ты чего толкаешься?
Сергунов открыл было рот для ответа, но непонятный тип вдруг заметил книгу в руках парня и резко изменил тему.
- Изучаешь историю великого Бодхидхармы? - Вдруг оживился он, пытливо взглянув снизу вверх в глаза Андрею.
- А-а-а, ну да - недоуменно пожал плечами Сергунов. - Я давно охочусь за этой книгой. Если вы тоже ее ищете, то я вам ее не отдам. Я первый нашел.
- Глупый ты - заявил незнакомец. - Я и без этой книжонки знаю все-все-все о Бодхидхарме.
- Откуда? - удивился Сергунов.
Но мужичок словно не слышал вопроса.
- Хочешь узнать, почему яростный Пути Дамо ушел на восток? - приклеился он к Андрею словно банный лист к известному месту.
- Да нет - покачал головой парень. - Он вообще мне интересен. Личность уж больно занимательная.
- Личность? - переспросил мужичок. И вдруг заплясал вокруг Андрея, крутясь как юла вокруг собственной оси хлопая в ладоши и приговаривая. - Личность, личность, личность.
- Ну-у-у. Личность. - Сергунов на всякий случай отодвинулся подальше, но мужичок не отставал. Еще раз подпрыгнув вверх, он шумно плюхнулся на всю стопу, при этом четки и обереги, висевшие на его шее загремели и зашуршали.
- Ошибаешься, юноша. Бодхидхарма не личность, а ЛИЧНОСТЬ. - Начав непонятным образом кривляться заявил он. - Знаешь почему Яростный Пути Дамо, неистовый бородатый варвар сидел девять лет, таращась в белую стену.
- Ну, по легенде он хотел доказать ленивым монахам Шаолинь сы силу своего духа.
- А вот и нет, а вот и нет! - снова заплясал мужичок. - А зачем он, по-твоему, приехал в государство Вэй из Индии? Ведь он был двадцать восьмым патриархом буддизма?
- Он создал учение чань, которое у адептов классического буддизма махаяны в то время считалось ересью. Вот он и уехал в Вэй, чтобы нести просвещение там. - У Сергунова начало складываться впечатление, что его экзаменуют.
- Глупый ты. - повторил незнакомец. - И отвечаешь как по написанному. Зубрил, наверное. - Перестав кривляться, заявил мужичок. Он вдруг как-то сник и на лицо, как тучи на голубое небо набежала печаль. - Он бежал от своей ярости. Для того и создал чань. А когда понял, что не сможет побороть ее в миру, удалился в Шаолинь. Но, едва осознав, что его ярость прорывается и в монастыре, стал практиковать цзочань - сидячую медитацию или, если проще, созерцание. Так и сидел девять лет, пока ярость не сошла на нет, пока неукротимость не попала под его контроль. Этому и монахов учил. А как ярость снова прорываться стала, а неукротимость начала проявляться не только в проповедях и полемиках о вере, собрался он и умер.