- Это достаточно верно, - сказал граф Шарпфилд. - Но должен признать, ваша светлость, что я чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы мы знали больше подробностей об этих галеонах Хааралда, о которых ходит так много слухов.
- Как и все мы, - согласился Блэк-Уотер с другой, еще более тонкой улыбкой. - Согласно последнему сообщению, который мы получили от наших собственных агентов в Теллесберге, у них, вероятно, на вооружении от пятнадцати до двадцати таких кораблей, и все указывает на то, что они вооружены гораздо более мощными пушками, чем любая из наших галер. Они могут представлять значительную угрозу, правда, это кажется маловероятным. Хотя я готов признать, что они, вероятно, могут дать мощный залп, у них не будет времени больше чем на один или, самое большее, на два, прежде чем мы окажемся рядом с ними. В этот момент все будет зависеть от абордажников, а не от канониров.
По столу пробежал гул согласия, и улыбка Блэк-Уотера стала шире. Ни один человек с работающим мозгом не собирался легкомысленно относиться к королевскому чарисийскому флоту, но в этом грохоте был неоспоримый отголосок уверенности. Какими бы хорошими ни были чарисийцы, восемьдесят их галер и пятнадцать или двадцать галеонов не шли ни в какое сравнение с его собственными ста шестьюдесятью. Что даже не учитывало того, что должно было произойти, когда доларцы и таротийцы прибудут с еще ста шестьюдесятью.
Отсутствие живости, проявленное Чисхолмом и Эмерэлдом, хотя и раздражало, на самом деле было относительно незначительным по сравнению с подобными цифрами.
- Принимая во внимание, что эти их галеоны будут иметь мощное бортовое вооружение, - сказал граф Шарпфилд, - думаю, нам следует подумать о том, как лучше всего приблизиться к ним, прежде чем мы действительно встретимся с ними.
- Считаю, что это отличная идея, милорд, - согласился Блэк-Уотер. - Могу я предположить, что у вас уже были некоторые мысли по этому поводу?
- Да, есть, - ответил Шарпфилд, кивнув.
- Тогда, пожалуйста, поделитесь ими с нами, - пригласил Блэк-Уотер. - Уверен, что они вызовут другие мысли, когда мы их обсудим.
- Конечно, ваша светлость, - сказал Шарпфилд. - Во-первых, мне кажется, что...
Блэк-Уотер задумчиво кивнул, но даже когда он слушал адмирала Чисхолма, излагающего возможную тактику, уголок его разума оставался занят, обдумывая информацию Шэндира и сводящее с ума молчание его собственных агентов в Чарисе.
До отплытия он не знал о Мейсане и Макферзане, но Гектор и граф Корис позаботились о том, чтобы он был полностью проинформирован перед самым отбытием. Он был впечатлен количеством информации, которую смогли собрать агенты Кориса, но он также ожидал, что еще больше ее будет ждать его здесь, в Эрейсторе.
К сожалению, этого не произошло.
Один из его сотрудников очень тихо установил контакт с человеком Кориса в Эрейсторе, который должен был получать любые сообщения от Мейсана или Макферзана. Но тот не услышал от них ни слова.
Без сомнения, решение Хааралда закрыть свои воды затруднило бы прохождение любых депеш, но чего-то подобного следовало ожидать. Он предположил, что, возможно, Мейсан не получил известие вовремя, и что последние отчеты, которые он получил до того, как Хааралд запечатал Чарис, отправились в Мэнчир вместо Эрейстора. Однако это казалось маловероятным, что делало продолжающееся молчание резидента еще более раздражающим.
С другой стороны, Блэк-Уотер никогда по-настоящему не верил в идею о тайных агентах, крадущихся на заднем плане с жизненно важной военной информацией. Хотя он был совершенно готов признать, что шпионы могут быть неоценимы в мирное время, их ценность резко падала, как только действительно начинались боевые действия. Когда мечи были обнажены, важна была информация, которую предоставляли ваши собственные разведчики, а не сообщения от неизвестных людей, правдивость которых вы не могли доказать.
Он внутренне поморщился, задвинул беспокойство по поводу странно неразговорчивых шпионов обратно в свой мысленный закуток и начал по-настоящему концентрироваться на том, что говорил Шарпфилд.
IV
Зал большого совета,
Храм
Архиепископ Эрейк очень старался скрыть свою нервозность, когда его сопровождали в зал большого совета.
Он был совершенно уверен, что потерпел неудачу.
Неразговорчивый полковник храмовой стражи, который ждал его на причале, когда его галера входила в Порт-Харбор сквозь снежные вихри и треск тонкого льда на поверхности, не сообщил ему, почему архиепископ должен был немедленно вернуться с ним в Зион. Он просто передал ему сообщение - простое, категоричное и по существу - требующее, чтобы он предстал перед комитетом совета викариев для "проверки". Это было все.