- Это очень разумно с вашей стороны, барон, - Мэйликей улыбнулся. - Уверен, что говорю от имени всех нас, когда говорю, что надеюсь, что худшая погода теперь позади, и...
- Я уверен, что мы все надеемся на это, ваша светлость. К сожалению, крайне маловероятно, что это так.
Мэйликей закрыл рот с выражением, которое было одновременно удивленным и, возможно, немного оскорбленным вежливым вмешательством Уайт-Форда. Он мгновение смотрел на таротийца, словно не зная, как ответить, и граф Тирск прочистил горло.
- Уверен, что вы и ваш флот гораздо лучше знакомы с погодой в этих водах, адмирал Уайт-Форд, - сказал он, и Уайт-Форд пожал плечами.
- Мы сами, конечно, редко забираемся так далеко на юг. Никто не приходит на риф Армагеддон без крайней необходимости. Но мы довольно хорошо знакомы с погодой в море Паркера и Колдрэне. А в это время года погода, как говорится, сама порождает погоду. Этот северо-восточный ветер может отклониться, возможно, полностью на северо-запад, но он никуда не денется. Или, скорее, по пятам за ним последует еще один, вероятно, не менее сильный.
- Это звучит... неприятно, - заметил Тирск тщательно нейтральным тоном, даже не взглянув на Мэйликея. На этот раз у герцога, похоже, хватило здравого смысла держать рот на замке, и граф искренне надеялся, что так оно и останется.
- Это не так уж плохо для галеонов, - сказал Уайт-Форд, небрежно махнув рукой. - Не часто у нас бывают волны намного выше пятнадцати или шестнадцати футов. Но это может быть немного... Какое слово вы использовали, милорд? Ах, да. Это может стать немного неприятным для галер.
В доларском конце большой каюты внезапно воцарилась задумчивая тишина, и Тирску пришлось поднять руку, чтобы скрыть улыбку.
- Конечно, иногда у нас бывает и сильный шторм, - продолжил Уайт-Форд. - Когда это происходит, волны могут достигать тридцати футов, но они чаще встречаются осенью, чем весной. И вы практически никогда не увидите ураган в этих водах, даже осенью.
- Поскольку вы гораздо лучше знакомы с погодой в этих широтах, милорд, - сказал Тирск, тщательно подбирая слова и тон, - не могли бы вы прокомментировать наш курс с этой точки?
- Ну, раз вы спрашиваете, адмирал, - сказал Уайт-Форд, - боюсь, я чувствую, что нам было бы неразумно пересекать море Паркера к северу от Земли Трайон, как указано в наших первоначальных приказах. Погода вряд ли будет нам помогать, и мы оба уже потеряли корабли и людей. Я не больше люблю риф Армагеддон, чем любой другой здравомыслящий человек, но мой совет состоял бы в том, чтобы продолжить путь вокруг Димэн-Хед, затем пройти между мысом Томаса и самым южным из Шан-вей Футстепс и огибать восточное побережье Рифа через Думуэйл-Рич и море Айрон, пока мы не окажемся по крайней мере так далеко на восток, как у Макферсон-Лэмент.
- Извините меня, барон, - сказал Мэйликей, - но это добавило бы много миль к нашему путешествию, и не рискуем ли мы быть застигнутыми на подветренном берегу, если ветер останется северо-восточным?
По крайней мере, - подумал Тирск, - это был вопрос, а не высокомерное возражение.
- Да, это добавило бы несколько миль к пути, ваша светлость, - признал Уайт-Форд. - Но погода в море Паркера не собирается сильно улучшиться, как бы нам ни хотелось. И погода к югу от Макферсон-Лэмент будет хуже - значительно хуже. У нас нет никакого выбора, кроме как повернуть к югу от Лэмент, в море Айрон, и хотя есть что сказать в пользу того, чтобы обойти пролив Трайон и по возможности избегать моря Айрон, нам все равно придется пересечь море Паркера, чтобы добраться туда.
Он сделал паузу, как бы проверяя, следят ли за его объяснением. Мэйликей ничего не сказал, и таротиец продолжил.
- Мы собираемся столкнуться с плохой погодой, какой бы маршрут мы ни выбрали, ваша светлость, и хотя мы, безусловно, будем путешествовать вдоль "подветренного берега", все побережье Рифа разбито на бухты и заливчики. Если мы попадем в такую погоду, которая уже стоила нам стольких кораблей, нам, вероятно, удастся найти какое-нибудь укрытие, где мы сможем встать на якорь и переждать это. - Он снова пожал плечами. - Как я уже сказал, ваша светлость, эти воды не благосклонны к галерам.
В большой каюте воцарилась тишина. Массивная туша "Кинг Ранилд" беспокойно покачивалась, даже здесь, на якоре, как по команде, и каждое ухо могло слышать ровный звук насосов, все еще опорожняющих трюмы от воды, которую она набрала через нижние весельные порты.
Тирск знал, что Мэйликей не обрадуется, услышав, как Уайт-Форд сказал именно то, что Тирск доказывал все это время. Тем не менее, долгое, болезненное путешествие к этому месту, казалось, было способно научить даже герцога некоторой мудрости. Жаль, что раньше у него не было ее достаточно, чтобы собрать информацию такого рода, которой располагал Тирск, прежде чем они отправились в путь. Возможно, у него даже хватило бы ума с самого начала возразить против предложенного им маршрута. Тем не менее, Тирск был убежденным сторонником утверждения, что для мудрости лучше прийти поздно, чем никогда не приходить вообще.