Кормовые иллюминаторы галеры исчезли, их размыло, когда ураганный огонь "Дреднота" превратил эту великолепную кормовую часть в зияющую пещеру ужаса. Пули и картечь разнесли корабль по всей длине. Полетели щепки, люди закричали, и клубящийся дым от бортового залпа скрыл кровавую бойню от его удара.
Пока галеон пересекал корму "Кинг Ранилда", времени хватало только для одного выстрела из каждого орудия, но раздался голос капитана Мэнтира.
- К парусам и брасам! Руль на правый борт! - крикнул он.
Мир герцога Мэйликея распался в ошеломляющем извержении опустошения. Он никогда не представлял, никогда не воображал ничто подобное долгому, нескончаемому реву бортового залпа "Дреднота". Двадцать семь орудий выпустили в его корабль ядра диаметром шесть с половиной дюймов, каждое массой более тридцати восьми фунтов, сопровождаемое двадцатью семью полуторадюймовыми картечинами. Они ворвались через корму галеры, совершенно не обращая внимания на хрупкое стекло и резную обшивку, и врезались прямо в нос, убивая и калеча всех на своем пути.
Этот тщательно нацеленный и рассчитанный по времени залп убил или ранил более ста тридцати членов экипажа "Кинг Ранилда". Люди закричали, когда в них вонзились ядра, картечь и осколки их собственного корабля. Кровь разбрызгивалась по доскам палубы огромными гротескными узорами, и люди, которые никогда не представляли себе такого урагана огня - люди, уже деморализованные и напуганные необъяснимым появлением своих врагов за много тысяч миль от Чариса, - в ужасе смотрели на своих искалеченных товарищей по команде.
Большая часть огня "Дреднота" пришлась ниже уровня кормовой надстройки "Кинг Ранилда". Полдюжины ядер попали прямо в большую каюту галеры, вырвавшись из-под пролома кормовой надстройки и прорезав огромные, забрызганные кровью борозды среди людей, заполнявших палубу. Но по крайней мере два ядра прорвались вверх, прямо через кормовую часть, и Мэйликей пошатнулся, когда шквал осколков пронесся сквозь собравшихся там офицеров.
Что-то большое, тяжелое и быстро движущееся врезалось в его собственный нагрудник, едва не сбив его с ног. Но доспехи выдержали. Удар развернул его как раз вовремя, чтобы увидеть, как капитан Экирд отшатнулся назад, схватившись за толстый обломок, который вонзился ему в шею сбоку, как гарпун с зазубренным краем. Кровь брызнула вокруг осколка, как вода из сопла насоса, и капитан с глухим стуком рухнул на палубу.
Мэйликей боролся за равновесие, когда последние выстрелы громоподобного бортового залпа "Дреднота" обрушились на его флагман. Его разум казался ошеломленным, как будто он попал в какой-то густой, затягивающий зыбучий песок. Он дико огляделся и увидел, как "Дреднот" проходит мимо его корабля по правому борту.
Галеон перевернул руль, неуклонно поворачивая на левый борт, принимая ветер широко по траверзу, а не прямо за кормой. Его реи двигались плавно, с точностью машины, когда он лег на левый галс, в сотне ярдов с подветренной стороны, между "Кинг Ранилдом" и рифом Армагеддон, как кракен между только что вылупившейся морской виверной и сушей.
Смятение и резня, вызванные его огнем, парализовали "Кинг Ранилд". Капитан галеры был мертв; ее первый лейтенант был смертельно ранен; ее рулевые лежали, истекая кровью, на палубе. К тому времени, как ее второй лейтенант смог начать восстанавливать управление, "Дреднот" лег на новый курс, и его бортовой залп прогремел снова.
Новые ядра попали в возвышающийся правый борт галеры, а не в ее более хрупкую корму. Более толстая обшивка оказывала немногим большее сопротивление тяжелым ядрам галеона, но она давала намного больше осколков, которые смертельно ранили экипаж. И когда "Дреднот" выстрелил в нее еще раз, КЕВ "Дистройер", следующий за кормой "Дреднота", пересек кильватер "Кинг Ранилда" и тоже обстрелял ее.
Мэйликей отвернулся от "Дреднота", когда "Дистройер" открыл огонь, и в грохоте орудий второго галеона он увидел уничтожение своего флота. Ни одна из его галер не могла сравниться с сосредоточенной огневой мощью галеонов Кэйлеба; они были безнадежно рассредоточены и неупорядочены, в то время как чарисийские корабли находились в компактном, хорошо контролируемом строю, стреляя из своих орудий с невозможной быстротой; и в сложившихся погодных условиях галеры были в безнадежно невыгодном положении для маневра. Количественное преимущество ничего не значило, если его нельзя было применить, а так оно и было.
Он слышал, как второй лейтенант флагмана выкрикивал приказы сменным рулевым, отчаянно сражаясь, чтобы, по крайней мере, отвернуть корму "Кинг Ранилда" от этого ужасного, непрекращающегося огня. Но как раз в тот момент, когда неуклюжая галера начала, наконец, неохотно подчиняться рулю, ядро срезало ее грот-мачту ниже уровня палубы. Она с грохотом обрушилась вниз, ударилась о палубу и упала в воду, вывалившись за борт в виде клубка расколотого дерева, развевающейся парусины и сломанного такелажа. Галера дико, неописуемо накренилась, когда она внезапно оказалась беспомощной. Обломки рядом действовали как огромный плавучий якорь, волоча ее по кругу, и все же этот безжалостный огонь обрушивался на нее снова, и снова, и снова.