Я стараюсь как можно больше узнать об озере, на котором ужу, и о его окрестностях, о том, что происходит в воде, что за твари ползут на берег, кто летает над водой, что в желудке у рыбы. Рыболов, не интересующийся этими мелочами, проторчат попусту у воды в самые благоприятные дни. Кое-что можно узнать ночью, просветив мощным фонарем трех-шестиметровую водную толщу до дна. Нужно только пошебуршить дно шестом - личинки и пиявки сразу же заползают, и тогда можно будет придумать, с какого бока подбираться к рыбе, у которой природного корма хоть отбавляй, - конечно, если озеро не изгажено промышленными отходами.
Летом на иных озерах бывают дни, когда рыба словно пропала. Может, у нее «разгрузочный день» и она сидит на одном планктоне? На самом деле рыба, конечно, есть, по крайней мере в наших озерах. Чем же кормятся эти скользкие твари? Не обращайте внимания на пессимистов, говорящих, что рыба ушла, что жарко, что рыбы нет. Подойдите к делу творчески: налаживайте удочку, поводите Муху, приспосабливайтесь к жизни как она есть. Например, подвяжите побольше грузил, чтобы дойти до термоклина, особенно в середине лета, когда озеро гладкое, как стекло.
Ловля на личинку донной удочкой покажется новичкам непонятным новшеством, но ветеран оценит это изобретение. Педант, который принципиально ловит только на сухую муху и должен, хоть убей, увидеть, как бурлит вода и форель поднимается на поверхность, не поймет, в чем прелесть такой ловли, когда наживку погружают чуть ли не до самого дна и потихоньку ведут.
Пожалуй, для души в этом меньше отрады, чем при ловле на сухую муху. Во всяком случае, такая ловля закаляет терпение, так как при ней нельзя торопиться снова забрасывать. И она развивает у рыболова тонкость осязания, - ведь форель, иногда выплевывает наживку в мгновение ока.
В озерах, где удишь, стоя на якоре под обрывом, над зарослями водорослей, над отмелью или рифом, мне не нравится «быстрая» донная удочка, которую трудно контролировать, когда вытаскиваешь. Она погружается слишком быстро и часто цепляется за дно или запутывается в водорослях. Мне больше по вкусу средняя скорость, когда леска идет на дно без остановки, но легко возвращается и с дальних, и с близких расстояний. «Быстрая» хороша только для стальноголовых лососей и мальмы.
Возможность забрасывать смело и далеко - большое преимущество. Точная и деликатная подача наживки здесь не так важна, как в ловле на сухую муху. Пробным запросом обычно можно выяснить, на какой глубине пасется рыба. Иногда это каких- нибудь несколько футов. В кристально чистом озере видно, как погружается наживка, как рыба ходит на глубине, и можно прикинуть, за сколько времени леска достигнет того или иного уровня.
Для донного ужения очень хороши наживки на больших тяжелых крючках - № 4 или № 6, можно даже брать крючки с утяжеленным цевьем. Хороши черные, желтые, оранжевые и зеленые мухи как целые и в полном оперении, так и малость общипанные. Их легко прикрепить, и рыба почти всегда на них клюет. «Креветка», «доктор Спрэгли», «пиявка», черные или темно- коричневые, а также водные насекомые вроде гребляков тоже хороши. Но дело не в названиях. Лучше говорить о типах наживок. Сам я едва ли сумею определить два десятка мух без ошибки, да и вряд ли все они найдутся в моих коробках с наживками.
В рыбной ловле, как и на охоте, самое приятное выслеживать и подкармливать. Просто прийти на водоем или стать на якорь над отмелью и начать удить - мне не интересно. Я люблю выбрать себе жертву и постараться выловить именно ее, особенно когда ужу в небольшом озере, где живет несколько увертливых крупных рыбин. Таких рыб я запоминаю надолго.
Иногда я ловлю на одном озере, куда входишь через изогнутую заводь, настолько заросшую лилиями, что, кажется, байдарке туда не пробраться. По сути, это пруд метров четыреста в ширину. Береговой откос круто уходит в глубину метров на двенадцать. Ручеек, текущий из поросшего тополями и елями болота, никогда не пересыхает, и в нем достаточно места и гравия для небольшого нерестилища. В этом озере водятся рыбы фунтов на десять-пятнадцать. Мы с доктором Бэйкером открыли его много лет назад и из года в год независимо друг от друга ходили туда за форелью.
Люблю сначала посидеть в лодке у края воды, разглядеть внимательно все вокруг и только потом забросить леску. Сознательное мышление отключается, и в душу входит мирная жизнь пруда, но, если всплывет форель, я ее замечу: обычно это одна-две рыбы…
Помню, как-то весной я сидел там, погруженный в созерцание. На берегу появилась лосиха с крошечным новорожденным теленком. На озере были гоголи, ушастые поганки и малые гоголи - всех по паре. В камышах бранились трупиалы, в лесу барабанили воротничковые рябчики, причитал козодой, выпь скрипела, как водокачка.
В камышах форель поедала стрекоз. Я наблюдал за прыжками этой рыбы почти до вечера. Через полчаса стемнеет. Форель возобновила взлеты. Я осмотрел ярко-голубую полосатую муху «белый медведь» на крючке № 2 с длинным цевьем. Наживка потрепанная, слишком крупная, экзотическая. Хороша для показа, для беседы рыболовов, только не в воде. Вещь завораживающая, подошла бы, пожалуй, для людоедки-мальмы, дремлющей на дне пруда и пожирающей все, что попадется на глаза. Я привел в порядок муху, подострил крючок, привязал наживку.
Выскользнув из своей засады, я отмотал метров двадцать лески, оставив немного в запасе, и начал ждать. Рыба поднялась около лилий. Подаю наживку, форель буравит воду, но крючок засел крепко. Рыба едва не погубила меня и мою лодку на затонувшей коряге, а потом проволокла сквозь заросли лилий в заводь. В конце концов я вытащил ее сачком, прикинул на руке, сколько весит, а затем выпустил на волю…
- Поздно уже, и я с голоду подыхаю, - напоминаю я Слиму в третий раз.
- Ладно. Шабаш. А то я здесь готов хоть неделю торчать.
Широкий плотный лось ростом этак на метр тридцать рысцой
пересекает луг, грузная складка кожи на шее раскачивается из стороны в сторону. На рогах все еще приклеены полоски бархата.
- Неплохо бы такого заложить в морозильник, - говорит Слим. - Ничего, вертелу по нему недолго скучать.
Хитро придумала природа. В гон лось-самец почти ничего не ест, хотя бродит без устали в поисках коровы. К ранней зиме он не успеет запасти ни грамма жира, если же осень протянется, то к декабрю лось будет опять в форме. В брачный сезон, когда лось возбужден и плохо соображает, охотиться на него легче, но бить на мясо его нужно в августе или в самом начале сентября. Поэтому в отдаленных районах охоту на лосей открывают рано.
- Есть новости, Чарли?
- Лошади малость разбрелись. На ночь поближе поставлю.
Слоисто-дождевые облака после грозы рассеивались, начинали поблескивать звезды. От костра, разведенного Чарли, дышало уютом. Аромат рома, разбавленного водой Дивного ручья, мягко вписывался в благоухание ночи. Мы жарили мясо на ивовых угольях, тушили собранные в котловине грибы. Сэк съел четырехфунтовую форель и сгрыз в порошок кости от жаркого. А похом настал и черед гагачьего спальника. Дождик постукивал по брезенту. Шуршали камыши. Радужная форель плескалась в берилловых водах.
‹№ 42, 1982)
Перевод с английского Н. Перлиной
Литературно-художественное издание
У рыбацкого костра
Составитель Киян Э. П.
Редакция литературы по туризму, спортивной охоте и рыбной ловле
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
10.01.2013