— Может быть водочки? — Заискивающе произнес бар.
— Может! — Обрадовался находчивости электроники Джон.
— Может-может. — Кхм… — Деловито прокашлялся робот.
— Кровавая Мэри, сэ-э-э-эр… — На полированной крышке столика оказался высокий стакан, наполненный на две трети густым томатным соком и на одну треть водкой.
— Я позволил себе присолить сок, Джон. — Выпрашивая похвалу, обратился столик к своему хозяину.
— Хорошо… Мнэ… — Джон всегда забывал имя своего бара.
— Бэр-р-римор, с-с-эрр-р-р… — Осмелился напомнить хозяину свое имя робот.
— Хорошо, Бэримор. Хорошо. — Он взял запотевший стакан с крышки стола и стал сосать содержимое через край. Пить чистую водку он не привык. Вкусным этот коктейль ему не показался.
— Гхм… — Снова прокашлялся бар. — Чего тебе, Бэримор?! — Накинулся на робота Джон.
— Кровавую Мэрри пьют залпом, сэ-э-эр-р-р… — Акценты на «р» делали робота особенно надоедливым.
Джон опрокинул стакан вертикально и сжался внутренне, ожидая самых неприятных ощущений. Тем не менее, водка слегка обожгла горло, скользнув в желудок, но густой, в меру охлажденный и чуть-чуть соленый томатный сок, отправившийся следом, мгновенно убрал сивушный привкус.
— М-м-м… — Обрадовался столь замечательному коктейлю Джон.
— Да, сэрр-р-р… — Тут же подобрался к самому колену бар. — Вам понравилось?
— Да! Бэримор!
— Еще?
— Да! Бэримор! — Джон ударил стаканом о столешницу.
— Вам больше нельзя, сэр… — Столик, преисполненный достоинства, и истинной английской спеси, скрипя несмазанным колесиком, покатился к интерфейсу хранилища для того, чтобы свериться с его картой вин.
Джон приуныл. Если бы не рекомендации на Бэримора, то он давно валялся бы на свалке электронного мусора.
Афелия настойчиво испрашивала Джона о прислуге, непременно из английской семьи и с хорошими рекомендациями.
— Дорогой! — Раздалось где то совсем рядом. Джон вздрогнул. Он никак не мог привыкнуть к особо модной новинке, чрезвычайно активно рекламирующейся в последнее время.
Соунд-Деливери делал звук близкого тебе человека одинаково слышимым из любой точки дома. Стоила эта система без малого пятьдесят тысяч и Джон расставался с этими деньгами с некоторым напряжением.
Ему казалось, что без нее, у его жены будет больше поводов подходить к нему ближе.
— Да, дорогая… — Отозвался Джон. Коктейль уже начал действовать и не смотря на хмурые мысли кривая улыбка на которой он заработал свои деньги, уже оккупировала его, в общем — то, и не очень отталкивающее лицо. Он уже не столь бодро, но все же, достаточно отчетливо щелкнул пальцами.
— Я занят, сэ-э-р… — Раздалось из другого конца комнаты. Бэримор, взяв у погреба три сотни микродоз новых вин, самозабвенно их дегустировал.
— Телевизор включи! — Рявкнул Джон.
— Дорогой, я же не могу сделать это отсюда. — Снова раздалось раздражающе рядом.
— Телевизор зовут Александр Сергеевич. Обратись, пожалуйста, к нему сам.
— А фамилия часом у него не Пушкин? — Уже несколько раздраженно спросил Джон.
— А как ты догадался? А? — Раздался звонкий, чистый, хорошо поставленный вокалистами смех его дорогой, чрезвычайно дорогой, супруги.
— Я же тебе не говорила…
— Да вот… — Откинулся на спинку дивана Джон.
— Сообразил… — О Пушкине он не только слышал, но даже читал кое, что из его произведений. Афелия настояла. Сказка о Золотой Рыбке ей особенно нравилась.
— Так, что же мне надеть, любимый? — Не унималась Афелия. Джон молчал. Что — то рекомендовать — это ввязываться в тяжелый и драматический спор.
Нужно было просто подождать, когда Афелия начнет выдавать варианты.
В этом случае и при хорошей аргументации шанс убедить ее все — таки был.
— Я тут заказала шапку-ушанку, фуфайку-телогрейгу и сапоги-валенки. Все такое красное! Вау! Ты себе не представляешь! Скоро должны доставить… — Джон скривился. На черноморском побережье было достаточно тепло.
— Там тепло… — Выдал он, стараясь держать голос ровным.
— Турция рядом.
— Да-а-а… — Расстроилась Афелия.
— А что же мне тогда надеть? Джон! Ну, скажи же что ни будь! Посоветуй!!! — Джон нервно потер бровь. Когда в гардеробе две сотни коллекций действительно испытываешь с советами некоторые затруднения.
— Бэримор! — Обратился он к своему бару.
— Обед будет в восемь, сэр… — Отозвался столик.
— Что надеть моей жене в тур?
— Если она хочет впечатлить дороговизной своей одежды, то ничего… — Джон сдержано улыбнулся. Кто-то очень талантливый программировал бару изысканное типично английское чувство юмора и поэтому Джон на бар не обиделся.