Уилсон замолчала, когда дверь в еë каюту поспешно захлопнулась. Оторвав взгляд от карты, она не успела никого заметить.
"Странно… Я же закрывала её. Ко мне что, кто-то заходил? Но зачем было так скрытно уходить, ничего не сказав?" — задумалась девушка.
Она поднялась и вышла на палубу, где быстро огляделась по сторонам. Но поблизости никого не увидела. После чего позвала к себе одного из матросов.
— Боб, я закончила! Можешь уносить! И передай Спенсеру, что всë было вкусно! — она решила похвалить кока, чтобы ему было приятно.
Пусть Уилсон и стала пиратом, но понимала, что добрые слова, обращённые к своим подчинённым, лишними не бывают. Это располагает к себе порой лучше, чем кнут. Нужно уметь сочетать жёсткость с хорошим расположением и с уважением к команде.
— Будет сделано, кэп! — ответил тот.
— Слушай, Боб, а ты случайно не видел никого у моей каюты? Ко мне никто не хотел зайти?
— Нет, кэп! — повертел головой моряк. — А что, нужно кого-то позвать?
— Не нужно, — махнула рукой. — Просто показалось, наверное.
Уилсон подошла к фальшборту, где увидела, как под надзором Майлза остальные занимаются уборкой и чисткой палубы. Она молча кивнула своему боцману, приветствуя его. Он ответил ей тем же.
Слева от себя она заметила Ранделла, пристроившегося на ступенях и курившего трубку после перекуса под открытым небом.
— Через несколько дней должны увидеть Багамы. Как настрой, Уилсон? — крикнул он ей.
Хеллен направилась к нему и села рядом, сцепив руки спереди и оперевшись локтями о колени.
— Настрой, как настрой. Жду не дождусь, чтобы поскорее со своими парнями отправиться на какое-нибудь подвернувшееся неплохое дело.
— Правильное мышление, — заметил тот, выпустив клубы дыма.
— Я не нуждаюсь отныне ни в чьем одобрении, — твердо заявила она. — Меня волнуют только монеты. Золотые или серебряные — без разницы. Главное, чтобы их было много.
Капитан широко улыбнулся.
— Думаю, что серьезных проблем у тебя на нашем совете не будет.
— Да я и сама могу вполне устроить кому угодно теперь неприятности, — она повернула к нему голову и заглянула в глаза.
Ранделл не выдержал и рассмеялся, отчего шрам на его щеке скривился.
— Ты, конечно, не обижайся, Уилсон. Но от женщины слышать подобные рассуждения довольно забавно. Хотя можешь и обижаться, мне наплевать в целом!
— Я что, похожа на ребенка, который станет дуться из-за ерунды? Ха… — одна её бровь поехала вверх. — Мне тоже наплевать! Смейся, сколько влезет. Хоть глотку себе порви!
— Уилсон, у меня ведь есть к тебе много вопросов! Просто любопытно.
— Валяй, спрашивай! Только вряд ли ты услышишь что-то интересное.
— Где ты научилась так хорошо драться?
— Один человек добрый обучил, но за плату, само собой.
— Вот как. И что тебя толкнуло на это? Сама понимаешь, это слишком большая редкость. Я бы сказал, ты единственный экземпляр.
— А мне надоело батрачить на господ! Умение же сражаться — один из самых коротких путей, чтобы добиться чего-то стоящего.
— Это точно! Только вот ты захотела руководить торговым кораблём. Неужели ты не знала, что ничего стоящего ты там не получишь. Ведь часть заработка уходит короне.
— Тогда я мыслила немного иначе. Скажем так, не была готова нарушать закон.
— В общем, если выражаться яснее: была дурой.
— Можно и так сказать. Среди мерзавцев, к которым я сейчас отношу на всякий случай всех, лучше тоже быть мерзавцем. Это уж лучше, чем оставаться дураком.
— Выходит, ты сильно расстроилась, когда поняла, что не сможешь жить по правилам в этом мире, потому что они ничего тебе не дают?
— Я не понимаю, к чему этот вопрос?
— Да просто я же тоже не сразу пиратом родился. Я честно жил и трудился. И поэтому могу понять твое разочарование. Но со временем это пройдет. Ты поймешь, что сделала верный выбор. По другому бы у тебя не вышло встать на ноги, если, конечно, ты не из знатной семьи. Так бы и работала всю жизнь какой-нибудь кухаркой или портнихой. Кстати, я не знаю, откуда ты. Кем ты была до всего этого?
— А это имеет какое-то значение?
— Ну, не хочешь, не отвечай, — он вновь затянулся, закинув голову назад. — А где ты научилась управлять кораблём? — продолжил дальше.