— Ну чего. Говорит, что хмырь отзвонился. Совсем скоро они будут здесь.
— Всем готовность номер один, — громко скомандовал Турхан во всеуслышание, немного не своим голосом, указывая рукавами. — Встаньте там, там и там.
Пацаны тревожно зашевелились, доставая какое насобирали оружие. Все ждали и жадно курили. Перепуганный раньше времени Рустем теребил в кармане дублёнки травматический пистолет мокрыми тёплыми, несмотря на сильный морозец, пальцами. И слушал гул собственного предынфарктного сердца, как из машинного отделения. Из раскрытого его рта валил пар от чрезмерно глубокого дыхания. Очень нервничал, бедолага.
Турхан заранее присмотрел себе замызганный ящик на углу, наполненный металлическим хламом. Пригодится. Рядом топтался от холода Жеко в слишком лёгких кроссовках для зимнего градуса.
— Жек, — сказал ему Турхан, тихо так, ласково, — обрати внимание на ту непрезентабельную коробочку, там море замечательнейших железяк. Если что… Ну ты…
— Знаешь, а Катюха мне всё-таки позвонила, хоть и посрались мы с ней тогда капитально. Я думал, не позвонит больше никогда, — вдруг ни с того, ни с сего начал грузить своими личными проблемами Жеко.
— Жек, ты чего, совсем долбанутый? Эти бандитские сволочи сейчас прыгнут неизвестно каким количеством, неизвестно с каким дерьмом, а нас и двадцати нет. Какая Катюха? Живым бы уйти.
— Да ладно тебе. Прикинь, сама позвонила, я же обещал, что первый ей звонить не буду.
Он ещё и локтём пихнулся. Пришлось изобразить интерес к проблеме:
— И чего она тебе сказала?
— Сказала… прости, типа… Давай снова дружить…
— Да ну нафиг, это не в её стиле, извиняться вообще перед кем-либо! Сдаётся мне, что врёшь ты опять. Поди, сам позвонил, не утерпел.
— Да я тебе говорю! — возмущался Жеко.
— А я тебе не верю!
— Да пошёл ты!
— Сам пошёл ты! Что ты меня впутываешь в свои интимные сношения?! Сходитесь-расходитесь уже в пятый раз!
— Просто мы с ней разные, но…. всё равно любим друг друга. Как плюс с минусом.
— Ага, плюс с минусом…, — хотел было сострить Турхан.
— Идууууут! — пронёсся вопль.
Это крикнул парень около шлагбаума. Алик. Он рванул назад. А за ним выскочила тёмная вражеская толпа. Они скользили на льду, пытаясь разбежаться. Один упал даже. Чёрные куртки быстро приближались, здоровые все, блин, в руках полиэтиленовые свёртки, что в них — понятно — упакованные нарезанные куски арматуры. Безо всяких криков и воплей. Жутко, если честно, смотрелось это. Лучше бы они кричали. Прямо легионеры какие-то, тевтонские рыцари, мать их. Арматура — с латинского значит “вооружение”.
Алик едва успел подбежать, как в его затылок что-то попало и он, заплетаясь, упал на четвереньки, совсем рядом с Турханом. Недолго думая, вместе с Жекой, они нахватали хлама из того самого ящика и начали швырять в набегающих. Куда попало. Кто-то пальнул из маленькой ракетницы по ним. Яркая красно-оранжевая ракета не успела пролететь и семи метров, попала в грудь самому первому, сбила его с истинного пути и срикошетила в сторону в снег. Все, кто был на складе, подняли вой и выбежали навстречу с дубьём и отчаянными проклятиями. Рустемчик выдернул из кармана дублёнки травмат и выстрелил все патроны подряд и, можно даже сказать, наугад, так как стрелял он неважно и руки его дрожали. После предварительной огневой и метательной подготовки, враждующие стороны схлестнулись в рукопашной схватке.
Турхан удачно ударил ближайшего визави ногой в корпус. Тот уронил короткую биту, Турхан быстренько поднял её и начал наотмашь колотить, не разбирая отдельных тел. Туммм. Сыпанули искры в глазах. Турхан почувствовал, как резануло острой болью, но сразу отпустило. Сильно прилетело. В голову. На которой хорошо что имеется вязаная шапка, смягчившая удар. Вокруг всё поплыло и стало темнее. Вечер стал ночью. Боль чувствовалась слабо, но совсем ничего не понималось вокруг. Турхан еле удержался на ногах и, главное, ожидал, что сейчас будет ещё один удар на добивание, а потом ещё. И он не сможет защититься.
Однако ничего не последовало. Потихоньку он воротился из нокдауна. Огляделся. А драка уже заканчивалась на самом деле. Всё рубилово продолжалось не более пяти минут. Эти уроды кричали друг другу и отходили обратно за шлагбаум. Их догоняли, пинали ногами, даже когда они не сопротивлялись уже, растеряв боевой дух от неожиданного яростного сопротивления. Немного погодя, запал сражения совсем угас и нападавшим даже позволили забрать своих раненых.
Горячая струйка вдруг пролилась из-под шапки на висок и щеку. Турхан провёл рукой по щеке. И даже в сумерках разглядел: ладонь густо-красная. Кровь греет пальцы. Сел на корточки. Стоять было совсем тяжко. Трясущимся руками попытался выдернуть сигаретку из пачки. Упершись руками в колени, согнувшись пополам, на него с любопытством смотрел Жеко. Взмыленный весь, отплёвываясь липкой слюной, но невредимый.