– Удивишься тут, – попробовал пошутить Саня, но тут же осекся.
Шутки в таких случаях неуместны.
Внимание ребят к страшному окну было прервано знакомым шорохом по крыше: опять сыпанули подкормку. А Саня уже и забыл про исчезающих голубей. До них ли тут!
Вслед за шорохом рассыпающихся зерен раздался знакомый хлопок.
– Третий голубь! – вскричал возмущенный Пашка и заулюлюкал, как американский индеец в вестерне.
Саня схватил его за рукав – тише, мол, – но Пашка только отмахнулся:
– Ладно тебе! Хоть спугнем гада. А то он всех голубей перестреляет.
Саня втолкнул друга в квартиру и покрутил пальцем у виска:
– Ты что орешь как ненормальный? Не понимаешь, что этот охотник на голубей и есть убийца?
До Пашки наконец дошло. Он представил, как неизвестный тип, наслаждаясь своей безнаказанностью, стоит у окна и водит стволом винтовки с глушителем, дожидаясь появления голубей. Но зачем же ему понадобилось стрелять в живого человека? Просто так, из спортивного интереса?
Вообще-то Пашка был не из пугливых, но тут у него мороз пробежал по коже.
– Чибис, – прошептал он побелевшими то ли от холода, то ли от страха губами, – звони в милицию. Срочно!
Но Саня поднял вверх палец и торжественно произнес:
– Позвонить, конечно, необходимо. Но давай еще кое-что проверим. Выпьем чаю, согреемся – и во двор. Надо снизу на окна посмотреть… – загадочно объяснил он. – Заодно Бармалея выгуляем.
Соскучившийся Бармалей давно уже вертелся рядом с друзьями, стучал по паркету своими большими овчарскими лапами и повизгивал от нетерпения. Пашке стало неловко. Чего это он, в самом деле, панику поднял? «В милицию, срочно!..» Конечно, сначала надо самим во всем разобраться!
Глава II
ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ СТАРУШКА
Неприятно ходить по двору, зная, что высоко над твоей головой кто-то держит в руках винтовку. И этот «кто-то» вполне может оказаться маньяком, которому все равно, кто станет его следующей жертвой – голубь или человек.
Пашка поежился от таких мыслей и отошел поближе к стене дома. И Саню с Бармалеем за собой потащил.
– Ты чего? – удивился было Саня, но тут же кивнул: – Да, ты прав. Осторожность не помешает. Как в фильме! «Ты сюда не ходи, ты туда ходи, снег в башка попадет, совсем мертвый будешь».
Ребята засмеялись. Но смех получился невеселый.
Двор, где Чибисовы обычно прогуливали Бармалея, был тихим и уютным, несмотря на близость двух шумных улиц. Конечно, когда Саня был маленьким и играл в песочнице, в его дворе было гораздо тише. Тогда Малая Дмитровка еще называлась улицей Чехова и машин по ней ездило не так уж много. Но и сейчас для центра Москвы во дворе было все-таки спокойно. Дело в том, что сравнительно новым здесь был только Санин дом – узкий серый параллелепипед. Остальные же, подобно «комоду», строились не меньше ста лет назад. Поэтому звуки шумного города гасились их толстыми каменными стенами, и только в подворотне гудело эхо от проносящихся по улице машин.
Ребята остановились под высоким тополем. Сквозь безлиственную крону было удобно разглядывать все окна – и в Санином доме, и в «комоде».
– Ну, где оно? – спросил Пашка, глядя на «комод».
Он не привык к высоким многооконным домам и поэтому сразу не мог найти нужное окно.
– Во-он, видишь, на последнем этаже форточка открыта, – показал Саня. – Некому ее уже закрыть. Там наш… незнакомец и сидит.
Саня хотел сказать «труп», но «наш труп» прозвучало бы по меньшей мере странно.
– Значит, так! Чтобы влететь в эту форточку под некоторым углом сверху вниз, пуля должна была вылететь из твоего дома в районе где-то десятого-двенадцатого этажа, – начал рассуждать Пашка.
Незаметно для себя он подражал какому-то сыщику из американского фильма. Даже мочку уха при этом почесывал, что вообще-то не входило в его привычки. Только вот Саня не мог припомнить в американских фильмах ни одного сыщика с такими рыжими, как у Пашки, волосами.
– Значит, у меня алиби, – пошутил Саня. – С моего этажа в то окно разве что самолетик бумажный может залететь. И то если совершит фигуру высшего пилотажа. – И вдруг он сказал, помрачнев: – Пашка… А ведь и правда, стрелять можно было только из квартиры. На «комод» ведь смотрят только жилые окна, лестничные на другую сторону выходят. Понимаешь… Ведь у нас всего один подъезд. Я всех соседей знаю с детства. Ну, почти всех! Неужели среди них может быть убийца?
– Не обязательно среди них, – успокоил Пашка. – Убийца мог стрелять из чужой квартиры.
– Да нет, – возразил Саня. – Раз он так спокойненько в голубей стреляет, значит, находится у себя дома. Говоришь, десятый-двенадцатый этаж? – Тут Саня толкнул Пашку в бок и зашептал ему на ухо: – А вот тебе и обитательница одиннадцатого этажа! Марксэна своего волкодава гулять вывела.
Глядя только на собственные ноги и на лапы огромного черного дога, из подъезда вышла маленькая сгорбленная старушенция. Лицо у нее то и дело дергалось, словно она отрицательно покачивала головой. Точно так же дергался и собачий поводок, который она держала обеими руками. Дог не обращал ни малейшего внимания на свою тщедушную хозяйку, которая едва поспевала за ним. Завидев дога, Бармалей попятился и спрятался за Саню: черный старый Джой терпеть не мог шумного годовалого овчара.