— Нет. Простите, нет.
Саша побежала к выходу из аэропорта.
Она набирала номер Макса в сотый раз, но никто не отвечал. Раздосадованная, прыгнула в такси и отправилась обратно домой, не переставая вызывать номер друга. На горизонте опять замаячила странная телефонная будка. «Откуда она взялась?» Поблизости толпились люди, на обочине стояли машины скорой и пожарных.
Снова раздался звонок из клиники. Саша закатила глаза, но все же ответила.
— Вы знаете, мы перепроверили ваши анализы, и положительный результат подтвердился. К вам скоро приедет врач.
Силуэт телефонной будки приближался. Рядом с ней лежала перевернутая черная машина, по соседству дымилась еще одна, оранжевая, врезавшаяся в дерево. Вокруг суетились врачи и пожарные.
— Остановите, пожалуйста! Остановите! Кажется, это автомобиль моего друга!
Взволнованная Саша вылетела из такси и подбежала к месту аварии. Капот оранжевого «форда» обнимал ствол высокого тополя. Пожарные вытаскивали через окно передней двери окровавленное тело. Макс был почти без сознания. Он тяжело посмотрел полузакрытыми глазами на Сашу и прокряхтел:
— Прости, я торопился как мог. Но все равно не успел.
Саша в ужасе закричала. Воздух перестал поступать в легкие, она начала задыхаться. Небо слилось с землей, горизонт растворился. Картинка стала ускользать. Саша упала на землю. Последнее, что удалось расслышать, было: «Кислород, срочно кислород!»
***
В глазах зарябило. Расплывчатые ярко-зеленые цифры будильника становились все отчетливее. На часах было одиннадцать тридцать.
— Вот блин, что ж такое-то!
Саша с трудом оторвала голову от подушки и приподнялась с дивана. Левой рукой нащупала телефон, набрала Макса и поднесла трубку к уху, зажмурившись от яркого солнечного света.
— Представляешь, мне приснилась авария. Приснилось, что ты умер.
— Может, это знак, что нам не нужно лететь?
— Шутишь? Собирайся давай!
По дороге в аэропорт, сидя на заднем сиденье такси, Саша пыталась вспомнить, что приснилось, а что было правдой. Разгерметизация самолета, авария, звонок в домофон, температура… Все слилось в размазанное пятно отрывистых воспоминаний. Кажется, ничего из этого не случилось на самом деле. Саша снова набрала Максу.
— Я уже подъезжаю, не злись, — ответил он.
— Скажи, я тебе сегодня уже звонила?
— Да, полчаса назад. Говорила про странный сон.
— Нет, я имею в виду, до этого. Звонила?
— Да, ты сказала, что у тебя положительный тест…
— Значит, не приснилось.
— …и что мы не можем полететь.
— Что? Почему? Нет, я такого не говорила. Я говорила, что тест – это ошибка. В клинике что-то напутали.
— Нет, Саша, не напутали.
— Тебе откуда знать? Ты где вообще?
— Прости, я не смогу полететь.
— Что значит «не смогу»?
— Не смогу. И ты не сможешь. Нам всем нужно замедлиться. Этому миру нужно замедлиться. Мы в опасности.
— Что за бред ты несешь?
У Саши пробивалась вторая линия.
— Подожди, мне опять из клиники звонят. Алло!
— У вас положительный тест, к вам едет доктор.
— Да знаю я!
— Вам срочно нужно вернуться домой и замедлиться, это очень важно…
Саша не слышала, что говорили в трубке дальше. Она уставилась в окно. Такси проезжало то самое место, на котором стояла будка. Вместо нее на обочине виднелась каменная плита.
— Остановите, пожалуйста, здесь. Мне срочно нужно выйти.
***
Подойдя ближе, Саша разглядела камень. Грубая серая плита из мраморной крошки, с неотесанными краями оказалась надгробием. На нем тонким шрифтом были выбиты фамилия и инициалы Макса, его дата рождения и дата смерти — тридцать первое октября две тысячи двадцатого.
«Прошел ровно год, как ты умер. Но как я могла забыть?.. Куда я в таком случае лечу сегодня? И с кем?»
Снова захлестнула паническая атака и перекрыла кислород. Саша жадно глотала воздух, но набрать его в легкие не получалось.