Кто-то, как несчастные акционеры какой-нибудь General Electric, довольствуется шестью-восемью процентами годовых — в удачный год, кто-то же, как владельцы паев инвестиционной корпорации Morgan Stanley, или фонда Pimco, зарабатывают на порядок больше. В хороший год инвестиционный банк или фонд может похвастать и сорока-пятьюдесятью процентам распределенной прибыли, заработанных на всяких хитрых инструментах, не имеющих самостоятельного экономического смысла: на быстрой перепродаже акций, на манипуляциях с опционами, на андеррайтинге — в любой из его ипостасей, на секьюритизации и выпуске деривативов, на слияниях и поглощениях, словом, на всем том, что не добавляло миру ничего, кроме необходимости платить деньги новым феодалам и снижать их финансовые риски.
И на полученные деньги строились новые замки в новых, доселе неосвоенных землях: в китайском Шанхае, в Куала-Лумпуре, в Маниле, Токио, Сингапуре и с каждым новым небоскребом новый миропорядок еще сильнее упрочнялся в сознании обывателя как единственно возможный способ ведения хозяйства.
Это даже стало отличительным признаком: если город начинает приобретать черты американского мегаполиса, где в деловом центре один за другим вырастают тридцати-пятидесяти-семидесятиэтажные здания страховых компаний, банков, инвестиционных фондов — город полностью принял новый мировой порядок и идет в ногу со всем человечеством.
У нынешних финансистов теперь нет права первой ночи, как у какого-нибудь средневекового лорда, но зато есть ипотека — когда банк выдает клиентам деньги на длительный срок под очень низкий, практически нерыночный процент. Нам кажется, что для нас сделано благо, но на самом деле нас поимели, как в ту самую «первую ночь», ведь мы сами оплатили свою кабалу. Главное условие ипотечного кредита — совместное участие в его оплате банком и клиентом. Но если немножко вдуматься в имеющийся порядок, то начинают вылезать странности. Человек вносит первоначальный взнос от четверти до половины стоимости жилья настоящими деньгами, банк, как и полагается ему инструкциями надзорных органов, треть этих денег заносит в резерв и выдает вам красивую бумажку, что нами получен кредит. Он не дает вам свои деньги — он создает новые под обеспечение вашего долга. И ему даже не приходиться отчислять сколько-нибудь в резервы, потому что эти резервы, и даже гораздо больше, оплатите вы своим первоначальным взносом. Далее банк начинает принимать от нас ежемесячные взносы, не рискуя при этом ни единой копейкой своих средств — ведь мы сами оплачиваем обязательный резерв, страховку, услуги риэлтера! В итоге мы переплачиваем за несчастную квартиру или дом втрое-вчетверо, деньги получает банк и на этот раз это настоящие деньги, обеспеченные нашим потом, нашим трудом и нашими стрессами.
У нас теперь нет барщины или оброка, ее заменили налоги и сборы. Но чем подоходный налог хуже оброка? Если посмотреть на его физический смысл, то заключается он в том, что налог — суть работа на государство определенное число часов в год. В некоторых странах это один-два месяца труда, а кое-где и все десять. И кому же в итоге достанутся эти деньги? Надсмотрщикам — чиновникам, на которых уходит половина бюджета, на их зарплаты и премии, на компенсацию их ошибочных управленческих решений, еще часть — попросту разворовывается. Остаток достается тем же корпорациям — в виде оплаты за взятые раньше кредиты государством у банков, на производство оружия, на оплату инфраструктурных проектов, которые выполнят те же корпорации — новые феодалы.
Мне иногда даже казалось, что у обывателя, даже у состоятельного обывателя, вообще нет своих денег — ему дают деньги в аренду, попользоваться, а на самом деле они принадлежат совсем другим людям, которые за эту услугу имеют свой неплохой профит.
Но зато у нас остались институты герольдов и глашатаев. Более того, теперь они не назначаются господами из замков-небоскребов, а мы сами можем выбрать себе тех, чьи голоса нам кажутся наиболее сладкими: президентов, сенаторов, губернаторов. Тех, кто озвучит перед нами политику, разработанную корпорациями. Им дозволено только говорить и принимать незначительные оперативные решения. И давать всенародное одобрение на постройку новых замков в центре своих столиц.
Добавить к этому необходимость хоть какого-то выполнения предвыборных обещаний, чтобы не разочаровывать обманутый электорат, и появляется дефицит бюджета, обесценивающий накопления рядовых избирателей — ведь правительство должно его покрыть выпуском долговых бумаг, которые с радостью выкупят инвестиционные корпорации — ведь выплаты по этим бумагам обеспечиваются доходами населения всей страны. Практически безрисковая операция: расходы вешаются на всех, прибыль изымается в пользу избранных.